Я думал поначалу так:
Землянин – на земле останусь.
Но мысль мелькнула про журфак –
И с этой мыслью не расстанусь.
-- Ты славно пишешь, Николай! –
Директор техникума бросил. –
Отлтчно пишешь, так и знай! –
Сказав, директор «помптросил» --
А через миг уже забыл.
Но мнк «мыслю» в башку втемяшил.
Он, видимо, провидцем был
Иль просто дельный опыт нажил,
Короче – снайперски попал,
Прочтя заметку в стенгазетк.
И я уже не отступал,
Держа ориентиры эти,
Давая зреть им, в голове...
А техникум мой юрьевецкий,
О коем знают и в Москве,
По иерархии советской
Давал профессию на «ять».
С ней педседателем колхоза
Со временем реально стать,
А то – директором совхоза.
Короче – зоотехник я.
Вот новенький диплом, значечек.
Поздравила меня семья
И... военком. Поют «...Денечек»
На проводах солдат, как встарь,
И водку пьют. И мамы плачут.
И – построенье – не гутарь...
-- Направо, шагом – арш! –
Маячат
В окно вагонное друзья,
Ту-ту! И новая эпоха.
Ну. что ж. Раз без нее нельзя,
То послужу. Опять неплохо:
Домыслю думу про журфак.
Служи, как скажут. По уставу –
Иначе-то нельзя никак –
И завоюю честь и славу....
Тот день – 7 января,
Год шесть десят седьмой, впрямую
О ней. Мечте не говоря.
Все ж приближал ее, родную.
Вокруг меня служили все
И службой искренне гордились.
Арканя, брат на колесе
Завис на службе – и сгодились
Потом водителя права.
Хоть ранее четыре класса.
Закончил. Армия права,
Дав шанс. Таких примеров масса.
Ровесниу брата, Кузнецов –
Я с ним дружил, тот на подлодке
Служил в ораве молодцов.
Неравнодушен, правда, к водке.
На субмарине их к вину
В походном строе приучмли.
Чем душу сильно не одну
Напитком слабым огорчили.
А после службы кто ж мешал
Лексею с водкой разобраться.
Уж он вкушал ее, вкушал...
Погряз в питье опасно братцы.
На флот позвали наш призыв.
И мне б не миновать подлодки,
Закрытой рубки, а подсплыв
Взамен вина все той де водки,
Но техникумских забирать
Не разрешили до диплома.
Другому в море куковать.
Мне – на земле. Но ведь не дома...
Ивановский облвоенком.
Нам зачитал приказ министра...
-- Командуй, капитан! -.. Пешком,
Не в ногу. Но довольно быстро
Пришкандыбали на вокзал.
Ту-ту! – А вышли мы в Саранске.
Саранск, Cаранск... Я не слыхал…
А как он назывался раньше?
Не знаете? И я...
-- Вперед! –
Куда – вперед? Сначала в баню.
Гражданка банщику идет.
Вниманье переодеванью
Усиленное. Пуп земли –
Хохол, Сержант Бабенко, дембель.
Он – отделенный...
-- Кто?
-- Замри!
Нето отхватишь сразу «крендель»
Нарядов или же «губу».
Бабенко – искренний служака,
Поставитвший на кон судьбу.
Хохол без лычки, что собака
Без блох... Так служба началась.
В Саранске полк стояд учебны
РВСН. Над ним зажглась
Теперь мечта. Огнем волшебным
Мечты ася жизнь озарена.
Хозол, Сержант Бабенко – строгий.
Но строгость в армии нужна.
В преодолении – подмогой
Она. А трудностей не счесть.
Устав – в судьбе ориентиром,
Но если совесть есть и честь...
Сержантом, строгим командиром,
Поставлена благая цель:
Лобиться первекства в учебке.
-- Чтоб на смотру не сесть на мель.
«Мои» должы особо крепки,
Быстры, ловки, умелы быть.
В спортзале. На тропинке кросса.
Не дай себя опередить
Не то сержант посмотрит косо.
-- Отбой – команда! Пресс качать! –
Покоя не дает и в койке.
Такому возражать начать –
Не избежишь головомойки.
...Поставлен я в охранный пост.
И обхожу «свои владенья».
Забор мне в помощь. Долг мой прост –
Не допустить проникновенья.
Есть безотказный АКМ ---
Ствол с малость искривленным дулом
Для большей кучности, что всем
Врагам страны – чтоб им заменуло! –
Мне не пришлось бы в них стрелять.
Враги – они ведь тоже люди.
Начальство могут удивлять
Такие размышленья, будн
Прознает как-нибудь о них.
Итак, я охраняю сектор.
Бабенко в печень мне проник
Примерами, из коих вектор
Сложился однозначный: бах!
Попал – тотчас в отпуск едешь.
Сержанта слюнка на губах
При эточ выдает: соседи ж.
Сержант. поди, палил бы в них,
Чтоб отпуск легкий заработать.
А я, сержанта, ученик?
Наверное, по фене ботать
Иль материться надо, чтоб
Ответить... Совесть – мой мучитель.
Готов ли я кого-то в гроб
Послать? Вот, кстати -- нарушитель.
-- Стой! Кто идет? –
А кто идет?
Доску в заборе тихо сдвинув,
Парнишечка шагнул в перед,
Жизнь мирную свою отринув,
Поскольку я на рубеже
Забор сегодня охраняю.
-- Стой! Кто идет? – сказал уже...
--- Вниманье, граждане, снимаю! –
Фотограф шустрый мог сазать –
И – с хохмой: «птичка вылетает»!
А в АКМ их – 35,
Причем, любая убтвает.
Там, чуть подалее, забор
С казармой нашенской граниямт.
Там стадион. Идет футбол.
Но только мне сейчас не личит
Ни слушать, как «тиффози» ржут,
Ни форвардов судить удары.
Что делать? Парню-то капут...
Презри я только тары-бары
И очередью полосни –
Уже назавтра –еду в отпуск.
Мальчишку жалко, черт возьми!
Я злобно спрашиваю пропуск
Лишь, чтобы что-нибудь сказать.
Ведь нам Обоим очевидно:
В дыру в заборе пропуск дать –
Большого разума не видео.
Он мне талдычет про футбол,
Куда по этой тайной стежке,
Он, игнорируя забор,
Всегда ходил... Причем, немножко
Он под прицелом отступил...
И вдруг – к дыре стремглав рванулся.
Секунда – за забором был...
Я с облегченьем улыбнулся.
Да, полегчало на душе...
Когда он несся по откосу
Паришка, убежал уже...
Бабенко приступил к допросу.
Я ничего не утаил,
Все изложил, как дело было.
Он крякнул:
-- Отпуск рядом был. –
И тут же:
-- Уважаю! –
Жило,
Выходит, и в его душе
Сознание, что честь и совесть,
Не кукла из папье-маше.
А продолжает эту повесть
Рассказ о Бате. Так зовут
Солдаты командира части.
Ну, наш-то дважды Батя. Тут
Такое командиру счастье,
Что Батя – это у него
ФамилияИ титул тоже.
Он не спускает глаз с того,
Кто весь в волнении. Итожа
Сказал бывалый камандир:
-- Заслуживаешь поощренья.
И на всю жизнь он мой кумир...
Применим метод исключенья –
Яснее станет: данный факт
В цепочке с прочими приводит
Неудержимо на журфак.
Такое даром не проходит...
Еженедельный праздник. Он
В календарях не отмечаем:
Солдатский банный день. Закон
Сей был никем не нарушаем:
Колонной чуть ли не в квартал
Шли с песней: «... Для тебя, родная...».
Солдатских голосов металл,
Девчат саранских задевая,
Им чувства сладкие внушал.
Но Батя будщих сержантов
В ежовых варежках держал,
Не превращая в экскурсантов.
Сарануи ыилели ребят
Пока те шли колонной в баню..
Так восемь месяцев подряд...
За это город хвалит Батю...
Чего в нем более, в крутом?
Суровости? Зря не сердился...
Зато погонами потом
Сержантскими и я гордился.
Я отделенный, но в войсках,
Что главное несут оружье.
В лесах укрыты и песках
Те шахты, где чуть неуклюже
Ракеты суперкласса ждут
Команды. Спящее возмездье.
Враги России не уйдут
От их удара, пусть хоть всесте
Хоть по отдельности на нас
Попробуют напасть внезапно.
Мы попадеи не в бровь, а в глаз.
Не зря учились так азартно,
А нынче учим молодых.
Патриотизма и служенья
Желает Родтина от них:
Шлифовки знаний, сил сложенья.
Солдата служба тяжела.
В войсках. Однако, не в учебке –
Без строгости излишней шла.
Дежурства в непрерывной сцепке
И сами по себе трудны.
Здесь нет муштры и показухи.
Вседневно службу для страны
Неукоснительно мы в духе
Уставов трепетно несем.
РВСН – ведь это фирма!
Что проявляется во всем:
Питание, казармы... Мир на
Отличной выучке стоит
Всего наличного состава,
Который никогда не спит.
Мы бережем тебя, держава
И днем и ночью... Команлир
Физподготовкой загружае
Нас что ни день...
-- На этом мир
Стоит... –
Ну, что ж, соображает.
Особо любит посылать
Ориентироваться в поле,
Его удел – повелевать,
Наш – следовать высокой воле,
Мы в той гонке что ни день.
У всех спортивные разряды.
Добудешь быстро, коль не лень.
Молодцеватые «фасады»...
В те дни как раз была она –
Та заварушка на Даманском.
Была возмущена страна.
О долге воинском, гражданском
Провел беседу замполит –
И мы усилили готовность.
А, кстати, полк с тех дней стоит,
Когда хрущевская греховерсть
С америкпнцами в раздор
Ввела из-за ракет на Кубе...
-- Тревога!
Я на сборы скор.
В шинели... Лучше бы в тулупе –
Мороз легко вгоняет в раж.
Раздали, автоматы, лыжи.
А отчего ажиотаж?
-- Десант... --
Китайский что ли?
Ближе
К хозяйству нашего полка.
Мы занимем оборону...
Вот все, что нуцжно знать пока...
Повзводно... и бегом! –
Ворону
Вспугнули – крякает, бранит...
Безлунна ночь, морозец резво
Шинель пронзает и бронхит
Нам обеспечен, если трезво
На эту вылазку взглянуть...
Там в штабе некто ставит птицу.
Им все равно, что запихнуть
Потом солдатиков в больницу
Придется, в госпиталь... Лежим
Тайга ночная. Тишь такая...
Весь мир молчания режим
Решает соблюсти, внимая
Тем мыслям, что у нас в мозгу...
Комвзвода приказал:
-- На лыжи!
Взять двух солдат и на бегу
Осматриваясь. Выйти ближе
К опушке леса. Там залечь... –
Ночная тишь там даже гуще.
Уже нельзя в слова облечь,
Как тихо в той таежной пуще.
Они лежали в полкружка
Переговариваясь тихо.
Охрана важного полка
От неожиданного лиха.
Команды не было стрелять.
Но есть устав. Он все предвидел.
Так, чтоб потом не поправлять,
Авансом все команды выдал...
Но тут комроты возопил:
-- Ко мне! –
Обратная дорога...
-- Отбой! –
Сон кратким был...
По счпмтью – редкая тревога...
К весне поближе я и все
Посажены на транспортеры.
Не тает снег на колесе,
Натужно мощные моторы
Поют стремительную песнь.
В глухой марийской деревушке
Нас останавливают:
-- Здесь! –
Деревня – ушки на макушке.
Мы занфли вначале клуб.
Потом будьдозеры траншею
Прорыли – и не нужен сруб,
Лишь два наката бревен... С нею,
Землянкой, выпало дружить.
Пока на новом месте службы
Хотел страну вооружить
Ракетой в шахте... Ради дружбы
Солдат все может претерпеть.
И я в лесу с геодезистом
Провешиваю – как успеть? –
Сначала просеку... По мглистым
Утрам командую:
-- Подъем!
И надоевшее ответно
Привычное:
-- Куда пойдем? –
Я игнорирую. Конкретно
Тушонки баночной поев,
Запивчайком... Еше минута
На перекур и разогрев...
-- Вперед, орлы! К Победе!
-- Круто! –
Ходили с рейками весь день.
Там потом все моим полито.
А я – ушанку набекрень –
Работу мне теодолита
Прошу детально разъяснить.
Мне разъяснили. Я способнг
Геодезиста подменить,
Чем для работы и удобен.
Обед наш «Баночны» опять.
С работы по райцентру едем.
Ребята просят постоять,
Хоть чаю в дополненье к снелям
Кочиовым выпить... Молодняк
Водицей в чайной наливался.
А «старикам» уже никак –
-- Винца стаканчик в темпе вальса! –
В буфете ресторана пьем
И едем в стылую землянку.
Еще и в клубе попоем –
И... приголубис «хуторянку –
Живые люди как-никак...
А в мае удостоен: отпуск!
Там в голове: журфак. Журфак...
Вернулся – рапорт: дайте допуск
В училище, где есть журфак.
Такое есть одно во Львове.
-- Не получается никак.
Ты в наше поезжай, в Ростове,
Львов вне специфики ракет...
Ну, стало быть судьба такая.
Даешь Ростов, раз Львова нет...
Страна от края и до края
Солдатом пересечана...
Что на журфак солдата тянет?
Мечта, что в детстве зажжена,
Не угасает, манит, манит...
Еще: солдат писал стихи,
Как пишут многие солдаты.
Но за подобные грехи?
-- Грядут торжественные даты.--
Сказал солдату замполит.
Вам поручаю стенгазету. --
Мое... И вот – душа болит:
Похоже, что судьбину эту
Ростов-отец перечеркнет...
В палатках под Новочеркасском –
Год шестьдесят восьмой. Т о т год...
Об умопомраченье пражском
Забыли? Я-то не забыл...
В палатках -- абитуриенты,
Искатели большой судьбы...
Львов... Ладно, это сантименты...
Здесь лагерь РВКИУ
Ростовского – по первой букве,
Училища – по букве «У»,
А в остальных – с запасом – «клюквы» --
Все зашифровано. Итак
Журфак накрылся медным тазом,
Иду тогда на политфак,
Решая все проблемы разом:
Кормежка в армии своя
Своя обмундировка тоже.
Сие основа бытия:
В гражданском вузе кто поможет?
В моей судьбе – такой сезон!
Я озираюсь, словно дикий
В ста метрах – величавый Дон.
Тот самый, шолоховский, Тихий.
В тайге Марийской, как во сне
Дни службы... Хочешь, возвеличь их...
Там, помню, даже по весне
И голосов не слышно птичьих.
В той глухомани целый год
Не отпускали в увольненье.
Куда? К медведю? Здесь народ –
Степной. Привольный... В восхищенье
Привел меня донской пейзаж.
Он, правда, в лагере особый.
-- Экзамены достойно сдашь –
И ты курсант высокой пробы,
Поскольку ты уже сержант.
По ниточке стоят палатки.
Дежурный – он уже курсант –
Дневальным задает порядки:
-- Дорожки посыпать песком.
Речным песком!... Где брать? У Дона... –
Во мне отрада, как ни в ком.
И небо над мной бездонно,
И солныщко щедрым-щедро.
И ветлы – от него защитой...
Солдатское информбюро:
-- У бабы Ули славны щи-то... –
Намек на кислое вино
Ее домашнего винпрома.
Так славно не было давно –
Как на курорте. Или – дома.
Сосновский – местный замполит,
А в лагере начальник главный,
Устав блюдет, но не «пылит»,
Не прискребается. Он славный.
Дежурства. Ходим в караул.
Отсутствует наряд по кухне.
Июнь был сух, потом июль...
Едва приехали – эй, ухни! –
Велели лагерь возвести.
Народ бывалый, быстро вникнув,
Возвел...
-- В порядок привести! –
Привел... Сосновский, крякнув. Гикнув,
Велел:
-- Ребята, отдыхать!
Гражданских абитуриентов
Придется вам в работу брать
В разрезе уставных моментов...
Приду к вам снова на поклон.
Ну, а покуда нет гражданских,
То вот он, весь ваш, Тихий Дон –
Хоть и в условиях спартанских... –
Жкскурсии в Новочеркасск...
Занятия в бибилиотеке,
Отточенность девичьих ласк –
Уч в кои-то случилась веки...
Но главное: впервые юг,
Ростов, казаки, дух Кавказа...
Пшеничного прещедрый круг...
(И прежде и потом...) Отказа --
Впервые – в белом хлебе нет.
Без нормы – на столе курсантском.
А с белым – праздничен обед...
Я с интересом экскурсантским
Взгляд на историю, уклад,
Природу местную бросаю,
Дивлюсь всем, что вижу, рад,
Ну, как японскому бонсаи...
Есть в парке летнее кино.
А за экраном – Дон широкий...
И вот, как сделалось темно...
Народ веселый, темноокий
Настроился на «Тихий Дон»
По шолоховской эпопее.
А я в Быстрицкую влюблен.
Жду с нетерпением, робея...
Вдруг... Песню хором завели
Казаки, в лодке проплывая,
Всю правду пламенной земли
Разительно передавая.
И в упоительный контекст
Сам гениальный фильм вписался.
Дон словно каждой сцене тест
На исмтинность творить старался.
Дон продолжал себе журчать.
Почудилось, что нет экрана...
Лишь ощутимая печать...
Он – точно гений. Без обмана.
На окружабщий пейзаж
Фильм прыгнул нравстенным десантом...
За это чудо жизнь отдашь
Хоть генералом хоть сержантом.
Что это было? Колдовство?
Я приходил в себя помалу...
У Бога точно воровству
Свершает гений, чтоб анналу
Предать творенье чувств и дум.
Ушли герои фильма с ленты
В ночь, в жизнь, в мои мечты и ум...
Я плакал. Вроде сантименты
Сержанту вовсе не к лица,
Но что я мог с собой поделать?
Высокой правдой жег бойцу
Сердечко гений. Не подделать,
А стало быть не совладать
Ни с болью в сердце ни слезою...
Вот так вот надо совпадать
С историей и со стезею...
Позднее то же испытал
Стихи Есенина послушав...
Где? В Константинове... Анклав
Его души есть в наших душах...
Прошло недели две – и вот
Ребята прибыли с гражданки.
Поношенные мы – хозвзвод?
Их не объедешь и на танке –
Пижонистые! «Юнкера»
Парням внушают уваженье...
А мы...
-- Да эти-то – мура.
Плебеи... В нашем положенье... –
Курсантам, сиречь «юнкерам»,
Завидуем и мы, солдаты.
В курсанты хочется и нам.
Глядятся так молодцевато.
У гимнастерок краше вид
И позолота на погонах.
И песни... Видно, что пиит
Сложил их свой... В гитарных стонах –
Высокий, «офицерский» сплин...
Когда бы знали те, с гражданки:
На мир им из-за наших спин
Глядеть... Не обойти на танке.
Начальство прибыло. Приказ:
Построиться на той дорожке,
Где можно всех увидеть нас.
Без промедленья и оплошки
Перечисляли салажат.
Им командиром назначаю
Кого-нибудь из нас, солдат.
-- Стать в строй! –
Сержанты козыряют.
Вот представляют и меня.
Не вызываю вдохновенья.
Во взглядах не видать огня.
Я – командир их отделенья.
-- Стать в строй! –
Я козыряю:
-- Есть!
И становлюсь на правом фланге.
Ну, салажня, блюдите честь.
Я терпелив, но я не ангел...
Гражданка кончилась для вас,
А началась крутая служба.
Сержант Бабенко где снйчас?
Спасибо за науку, дружба!
Мне с ними КМБ пройти
И мне готовить их к присяге –
«Четыре четверти пути...»
Они в напряге, я в напряге.
И лишь экзаменов они
Страшились менее сержанта –
Из школы – считанные дни.
Учительского ждем десанта.
Пока – уставы, пеший строй,
Оружие, физподготовка.
Тех, кто не дружит с головой,
Не встретишь, как в частях. Неловко,
Но все ж приходится признать:
И шизофреников порою
Военкомат готов призвать,
Они не дружат с головою.
Но вот в училище едва ль
Пошлют такого на экзамен.
Подобную не встретишь шваль.
Здесь каждый с ясными глазами.
Десяток тех, чей командир
Отныне я, других не хуже.
Уставы с ними ел до дыр,
Кросс бегал, разбирал оружье,
Учил тянуть носок в строю...
Сержантску творил привычно
Работу важную мою –
Ее-то знаю я отлично.
Чуть по предметам отстаю –
Четыре года как из школы.
Пусть помогают. Я – в строю,
Они -- за партой, чтоб проколы
В образованье устранить.
Я, как положено сержанту,
«На психологию давить»
Стараюсь, выбрав доминанту
В характерах моих орлов.
Из десяти углов союза,
Из городов, глухих углов
Свел вместе выбор военвуза
Различных обликом ребят
И по характеру различных.
Уже есть опыт. В каждом – клад
Богатств души, талантов личных.
Раскрыть их должен командир
Во имя родины и дружбы.
Наденет воинский мундир
Для долгой офицерской службы
Не робот – сложный человек.
Во многом от меня зависит,
Как проживет солдатский век,
Как скоро в нем себя возвысит,
Как далеко он в нем уйдет...
За год их города и села
На самолете только влет
Охватишь...
-- Так, напомни, школа... –
Училище не ставит цель
Всех завалить. Совсем напротив.
Нам облегчает канитель,
Всех педагогов озаботив.
Нарочно из Ростова к нам
Училищные прикатили
Учителя. По целым дням
Весь месяц с нами. Подучили,
Что призабыли ... Горова,
Выходит. Не совсем тупая,
Все вспоминает... Лишь едва
Ориентиры получая
На семинарах. И растет
Уверенность: с вступленьем слажу.
И верно. Весело сдает
Народ эезамены... Наглажу
Солдатский сношенный мундир.
Торжественное построенье.
И поздравляет командир...
Мой праздник – это зачисленье.
Еще нам месяц в лагерях –
Еще не завершилось лето
Но кончились срмненья, страх.
Все будет славно. Верю в это.
Я поступил на политфак.
Но вуз-то в целом инженерный.
Поздней увидим, что и как,
Всему научат. Непомерный
Свалился с плеч солдатских груз.
И командиров отношенье
Вмиг извенилось. Все же – вуз.
А прежней службе в утешенье,
Что я «Товарищ....» здесь «... сержант!» --
Признанием больших усилий
На службе... Новенький курсант
И не поймет, что пережили
Срок отслужившие деды.
И потому я – отделенный.
И должен от любой беды
И напасти семье военной,
Где я поставлен во главе,
Служить подобинм барьера.
У юных – ветер в голове.
А у меня уже карьера,
У компндира, на ходу...
Укладываю вечерами
Их, точно нянька в детсаду,
Мне открываются, как маме.
Потом в сержантскую иду
К другим начальникам палатку.
Что с ними обсудить, найду.
Мы все хотим, чтоб чинно. Гладко
Здесь завершался каждывй день.
И обсуждаем каждый казус.
И общий оыт нам не лень
Осмысливать, как службы базис.
Иные казусы смешны,
Тогда хохочем доупаду.
Ведь мы же тожен пацаны,
Нам отдохнуть душою надо.
-- Кто знает новый анекдот? –
И наслаждаемся общеньем...
А служба знай себе идет
Вослед за времяистеченьем.
-- Что? День рожденья? Этот факт
Как мог укрыть ты от народа?
По кругу шапку! Сколько? Так...
Тихонько ждите...
-- На полгода,
Гляди, сержант, не исчезай...
-- Здесь рядом... Я до тети Ули... --
Принес домашний каравай
И бутыль красного...
Махнули –
Жизнь сразу стала веселей
И лица сделались роднее...
Спустя полночи снова к ней
Гонец помчался... Ночь светлее...
-- Пора, сержанты, на подъем! –
И ни в одном глазу, представьте!
По счастью. Так нечасто пьем.
Бывает... Крепость духа славьте...
А эта Уля, как у нас
Бубриха... Та лишь самогонку
Гнала, а эта – винный «квас»...
Здесь юг, лоза... Дыши в сторонку,
Когда проходит офицер.
-- Ребята. Прекращаем пьянку!
Сержант -- плохой другим пример,
Уж ежели к нему, как к танку,
Не подойдешь. Как шибанет
От морды жутким перегаром.
-- Остаток выльем?
-- Только в рот!
-- Кузьмин?
-- Все! --
Согласились с жаром...
А летний месяц полон дел.
Сержанты, главное, в напряге.
Таков извечный их удел:
Юнцов готовили к присяге.
В один из дней назначен бой.
Не в лагере – на полигоне.
Еще раз поиграй с судьбой,
Проверь. А вправду ль о погоне
Мечтаешь? Шли на полигон...
Был близкий хутор по дороге.
Наверно тети Улин...
-- Он?
Кивок, улыбка... Ну, в итоге...
Окопы вырыты до нас...
Нам офицер раздал патроны.
Лишь холостые.
-- В добрый час! –
Берем наш сектор обороны.
Расположились. Я стою
С биноклем возле пулемета.
С ним – Вова Баев... На краю
Эмоций – пострелять охота.
Посредник вводную принес:
От далеко стоящей липы
Противник наступает... Рос
Втом месте. Правда, клен... Могли бы
Сие издалека понять,
Имей лесное воспитанье...
Не мне, сержантику, пенять
Начальству в штабе на незнанье...
-- Взвод, приготовиться! –
Своим
Вполголоса даю команду.
И в напрояжении стоим...
От напряжения туман ту
Клен-липу как не потерять...
-- Взвод, бою! –
Мелкие фигурки
Не в фокусе пошли нырять...
Японцы? Парагвайцы? Турки?
-- Володя! – Баеву. – Едва
Подам команду, бей их длинной.
И пусть, как сорная трава
На землю падают. Все спины
Дрожат... Командую:
-- Огонь! –
Застрекотал тотчас же Баев.
Мне рукоятка бьет в ладонь...
Десятки юных раздолбаев
Старались нажимать курки.
Я приподнялся над траншеей,
Чтоб скорректировать «плевки»...
И что-то, промелькну над шеей
Мне обжигает вдруг щеку...
Я обернулся к пулемету...
Ну, Баев! Чтоб не дать «сынку»
«Ухлопать» собственную роту,
Пришлось «героя» оттолкнуть.
Сам стал палить очередями
В «чужих» а не своих... Ничуть
Не понял Вова, что меж нами
Случилось... Тут приказ:
-- Отбой!
Сержантам прибыть к комадиру... --
-- Позанимаемся с тобой
Позднее, Вова... Не до жиру,
А быть бы живу... Командир
Учебным боем был доволен...
-- Оружье вычистить – и мир! ---
-- Готовимся к присягк, воин. –
А Баеву уже народ
Растолковал вполне ошибку.
Парнишка чуть ли не ревет...
-- Бывает, не печалься шибко... –
Но ежели пошло не так,
То попадаешь на заметку
Как странный парень и чудак...
А он на полигоне метко
Однажды кабель перебил –
Им управляются мишени,
Хоть даже он не виден был,
Усугубляя отношенье
К себе, как «чуду»... Хоть вполне
Володя адекватен в классе,
Но видится объемно мне:
Не нужен он армейской массе.
Хоть Вовы Баева отец
В Капустином Яру ракетчик,
У ж луше б сам пошел юнец
В другу отрасль... Не ответик
Отуц за сына-чудака...
К ростову приближалась осень
Пока, Новочеркасск, пока
Наш лагерь среди ветл и сосен...
Так славно было воевать
С незгагьем здесь и неуменьем...
Придется л вновь здесь побывать?
Мы с ностальгическим волненьем
В свой первый уезжаем курс –
И новобранцы и сержанты
К учебе обретаем вкус,
Ей посвящаем все таланты...
Училище... Для бедняков –
Один из луших – выход в люди.
Пекраснейший – без дураков.
Старайся – и тебе на блюде
В свой чяас преподнесут диплом,
Работу, классную квартиру,
Все блага... И куда с добром
Оь этого всего? По миру?...
А я ведь думать не дурак.
И выйдя вскоре в лейтенанты,
Аналитический талант
Явил бы, только аксельбанты
Менял. И вскорости осел
Бы главным в звании в столице...
-- И отчего не захотел?
Что, просто не сумал учиться? –
Учился я всегда на «ять».
Ростов не стал здесь исключеньем.
Нет, мне не надо разъяснять
Все выгоды мои, с ученьем
Повязанные. И семья
Построится легко сугубо...
Любимая моя и я...
Любимая, конечно – Люба...
До службы в армии любил
Неотвратимо, страстно Валю.
И это чувство не забыл...
В учебке, помнится, дневалю –
В кармане Валино письмо.
Нераспечатано покуда.
Но, кажется, оно само
Сил добавлянт – и посуда
Быстрее моется. Потом
Картошка чистится быстрее,
Чтоб только ранее письмом
Теи насладиться. Словно грея,
Лежит в кармане письмецо,
А словно въявь перед глазами
Ее красивое лицо.
И будо с нежностью губами
Она касается моих
Неловких губ... Потом устала
Писать, наверно письма?... Их --
Я не обиделся – не стало...
Учеба в военвузе. Ритм
Понапряженней, чем в гражданском.
Плюс: общество ждет свежих рифм,
А город – лихости курсантской.
Где? На парадах и балах.
Ну, первый был парад в Сананской
Учебке. Тоже был – не швах.
Но фору в сто очков курсантский
Ноябрьский а Ростове даст
По выучке и экстерьеру.
Он кшатрий, он из высших каст,
Он выбрал огненную сферу.
А город тихо ликовал
На строгие ряды взирая
Курсантов. Правда, идеал!
Не человеческая стая,
А монолитный организм.
В таком откроется однажды
Крылатый птичий атавизм,
Взлетит единой птицей... Каждый,
Кто шел в ноябрьском строю,
Той общей силой вдохновлялся,
Единой волей, как в бою.
От чувства локтя наполнялся
И будо поднимался, рос...
Не эта ли сказалась сила?
Любовь Ивановна Мороз...
Внезапно сердце окрылила.
Большин ясные глаза
Свет счастья излучали нежно.
Она была как день ясна,
Чиста, открыта, безмятежна.
Любаша не играла роль.
В ней все доподлинное было...
И листопадною порой
Весну сержанту подарила.
Ростов был ею озарен.
Гуляли по аллеям парка.
Я каждый день сильней влюблен.
С Любашей рядышком мне жарко.
Я понял: мало добраты
Досталось мне от мира с детства.
-- Мое спасенье – это ты,
Мое целительное средство.
Мороз приходит и на юг.
Но нам уже нельзя расстаться.
Мы дома Любушки от вьюг
Спасаемся. Могу остаться
И на ночь. Папа с мамой мне
В гостиной стелят на диване.
Без баловства. Я всем вполне
Доволен. Постепенно грани
Обозначаются. Судьба
Ведет нас а направленьи свадьбы...
Но ... говорят, что жизнь борьба...
Соломки подстелили б, знать бы...
Прошел семестр, пошел второй.
Он напряженнее и круче.
Я службу не сравню с игрой,
Тем более в курсантах. Лучше
Замечу: времени на сон
Нам остается меньше, меньше.
С духовной жизнью в унион
На политфаке в этот день же,
Когда второй семестр пошел
Решают: нужен орган прессы.
Я тотчас в нем себя нашел,
Реализуя интересы
И замещая им журфак.
Нет, он не вытравлен из сердца.
Мечта ведь нам не просто так
Дана, а как к судьбине дверца...
Зима перетекла в весну.
Я завожу дневник. Есть мысли.
Не потеряю ни одну
В тетрадке, чтобы не повисли
Там без опоры, опишу
И дни: что было, намечалось,
Чем я живу. И чем дышу.
И от себя мне доставалось,
Когда понять себя не мог.
Март. Шестдесят девятый. Вечер.
Каким сложился дня итог.
Похвастаться особо нечем.
Учеба. Разные нела.
Нет выдающихся. Рутина.
А вот душа вразнос пошла.
Не радует меня картина...
Четырнадцатое... Опять
Опустошенность и усталось
И не могу себя понять
И послевкусие осталось
Дня неприятное. Прогноз:
Готовится к борьбе с судьбою.
И это вроде бы всерьез.
Я неразъединим с борьбою.
Не забывай лишь о мечте. –
Я сам себе напоминаю. –
Жизнь без мечты – жизнь во тшете –
Я так проблему понимаю.
В небесной чистою бирюзе –
Расплав, что ярче апельсина.
Весной пронизывает все
Слои земли... Земля, как сына,
Меня прещедро тем теплом
Обогревает, одевает...
Сейчас на унже ледолом,
А Дон себя освобождает
Без треска.... Благодать, весна.
К тому же – нынче увольненье.
И встреча с Любой. Голодна
Душа на редкие мгновенья
Счастливого общенья... Слов
Нет описать то упоенье.
Два слова: Люба и Любовь,
Любовь Любови – словно пенье...
... Март, девятнадцатое... Он
Сегодня бы поспал подольше:
До часу матчем вдохновлен
Хоккейным был с Канадой. Больше
Так издеваться над собой
Ек след, имущество державы –
Себя – не дружишь с головой –
Беречь должон! Но миги славы –
Такой и выдался вчера:
Канадцев наши разгромили.
Как? 7:1! Гип-гип-ура!
Хоть однократно вдохновили
В единстве на патриотизм...
Мне велено принять дежурство.
Рутина службы в кретинизм
Вгоняет многих... Балагурство
О солдафонстве – не признать
Нельзя, все зиждется на фактах...
Как из судьбы его изгнать?
При близких с ним в судьбе контактах?
Старею, что ли? Вновь и вновь
Я думаю о смысле жизни,
О будущем... Что есть любовь?
И как полезныи стать отчизне?
И снова в голове журфак.
Без сожаленья и печали.
Нет, кое-что в судьбе – не так...
Как будто на журфаке ждали,
Объятья распростерли: где
Где Николай Кузьмин, ракетчик?
Понятно где: в Караганде...
А был бы, знать, лихой газетчик.
Ах, что-то слякотно вокруг.
По настроенью – будто осень.
Эй, без хандры, служивый друг!
Вон, в облаках, окошком просинь.
Весна счастливая грядет,
И Первомай. И День Победы.
Любимый , как Новый год,
Весенние... Отступят беды...
А там, на Унже, ледолом?
Пожаоуй, даже рановато.
Морозы атакуют дом.
И снег – белейший – точно вата,
Леса окутал и дома.
Они засыпаны до стрехи.
Как мама без меня? Сама...
Но радуется на успехи
В учебе младшего сынка.
Вот ради мамы Буду драться
С учебой и хандрой. Пока...
Дай Бог, с катушек нге сорваться...
Мать любит лето, как и я...
Ждет лета... Кто его не любит...
Я из родного бытия,
Похоже, выпал... Раз отрубит
Судьба – и все, не возвратишь...
Я это год назад изведал,
Приехав в отпуск...
-- Что молчишь,
Олег Попов? – Нет, я не предал... –
Пластмассовый Олег Попов
Таращил глуповато зенки...
-- Ну, ты все скажешь и без слов.
Покуда отвернись-ка к стенке... –
Весною ровно год назад
Я был в деревне на побывке...
С родными встреча... Невпопад
Вопросы... Самогон в избыике...
Взяв по-тургеневски ружье,
Пошел тскать картины детства
.Лес пел знакомое свое.
Нет от хандры прекрасней средства
Слияния с природой. Лег
На землю, сняв с плеча оружье –
Нашел заветный уголок –
Других не лучше и не хуже,
Но ощущался от земли
Поток земной могучей силы.
И не хотели б, а легли...
Так былт облака красивы!
И время повернулось вспять.
М возвратились ощушенья...
Какие? Нет, не передать –
Взаимного боготворенья
Мои с природою... Лежал
В лесном, с грустинкою, покое...
От тягот службы убежал.
Дается только раз такое –
Та свежесть с легостью в душе...
В тот день я был силен и весел.
Попалась та. Кого шерше,
Всю грусть я на нее повесил
И был в любвт неутомим...
Напел неведомое что-то,
Языческий какой-то гимн...
Исполнить нынче? Неохота...
Вообще-то песни петь люблю,
Старинные, вон те, с надрывом.
В них отголосочки ловлю
Моей судьбины... Быть счастливым –
Сие с рожденья не дано.
Быть может дастся на излете?
Возможно... То-то и оно...
Моя душа всегда в работе...
Последний мартовский денек.
На улице – грязь, сырость, слякоть.
Но встало солнце на конек –
И сердцу расхотелось плакать.
Хотя природа тихо спит,
Но, просыпаясь помаленьку.
Вот-вот – и вежды отворит.
Примерно так через недельку.
Тогда держись, Мороз, -- смеюсь.
Фамилия у Любы это.
Я в увольненье...
-- Не боюсь!
Я тоже жду... тебя... и лета... –
Апрель... Серьезный семинар:
«Поэзия двадцатых...» Скука!
Читать стиъи – особвй дор.
Искусство, трнкая наука.
Как Миша их читал, солдат!
Ое помнил наизусть несчетно.
Он их любил... Был каждый рад
Послушать... Миша искрометно
И вдохновенно доносил
Есенинское нашим душам...
Поди, сегодня Михаил
В Московском вузе... Мы не дружим,
Курсанты, со стихами так,
Как он дружил... Весьма досадно.
А впрочем, здесь ведь не журфак.
Как прочитали, так и ладно...
Не всем высокое дано,
А Михаилу – даже в кубе...
Апрельским вечером кино
Я посмотрел в курсантском клубе.
«Журавушка»... Я в ней узнал
Судьбу моей усталой мамы.
Фильм сельских женщин воспевал,
Разглаживал на сердце шрамы...
Фильм честный и простой как жизнь.
Уж мне ль не знать – все в фильме – правда...
А той порою начались
И тренировки для парада
В честь дня Победы. Весь Ростов
Уже поглядывал ревниво:
Курсантский батальон готов
Пройти по городу красиво?
И батальон чеканит шаг
Неразделимым организмом.
Глаза закроешь – и в ушах –
Шах-шах – что схоже с шаманизмом –
Единый, четкий, чистый звук...
А к вечеру заныли икры.
А утром вены вздулись вдруг...
Я понимаю: здесь не игры.
Докладываю старшине.
-- В медчасть! --
Оттуда посылают
Вдруг в госпиталь. Тревожно мне.
От тренингов освобождают,
От всякой службы. Но хожу
Я на занятия, хромая...
Хирург:
-- Я выход нахожу
В вен извлечении. ---
Немая,
Как в «Ревизоре» сцена.
-- Да...
-- Но операция простая.
Мы вену выдернем...
-- Куда
Я без нее?
-- Служить... –
Крутая
Заминка видится в судьбе.
-- А есть сему альтернатива?
-- Гражданка. Но и там тебе
Придется, может быть... Ну, живо,
Решай!
-- Секундочку...
-- Итак,
Что выбираешь спозаранку? –
Подумал про себя:
-- Журфак. –
А вслух ответствовал:
-- Гражданку! –
На офицерской доле – крест!
Да ладно, нечего пугаться.
Не выдаст Бог, свинья не съест.
Осилим перемену братцы.
Тем паче: важные ейсть нюанс:
Год проучившись в военвузе,
Отменный получаю шанс,
Перевестись в любой в Союзе
Гражданский...
-- Да в Ростовский, наш:
Своя, все та же профессура. --
Дворядкин Вася:
-- Зря отдашь
Учебе годы. Раз фактура
Так повернулась, то в Москву! –
Он из Воронежа, Василий.
Его «эсэром» я зову:
В очках, взгляд черный... Он не силой –
Интеллигентностью берет.
-- Ты думаешь, смогу, Дворядкин? –
-- Давай, Коляша, дуй вперед.
Смелей – и будет все в порядке! –
Я стал экзамены сдавать
За первый курс – (спешил) – досрочно.
Что план поможет пробивать.
Позднее оказалось точно!
6 мая сдал и «дойч».
Последний... Вот и документы.
Теперь, Москва, журфак даешь!
Хочу в гражданские студенты.
Тот День Победы я встречал
В курьерском – вез меня в столицу.
Я дел немало намечал:
К начальству здесь и там пробиться,
Уговорить и объяснить,
Найти крутые аргументы.
Я пробивался, хоть просить
И не умею... Есть моменты,
Когда решается судьба –
И надо победить стесненье...
А у верблюда два горба –
Борись, Колян – и прочь сомненья...
А Люба? Что я мог ей дать,
Оставшись – резко – без опоры?
И не смогла меня понять.
Но до чего бездарны ссоры...
Как отключиться от проблем?
Я для себя открыл Гомера...
Увлек мир незнакомых тем,
Мое, что мучило – химера...
Я мифы все перечитал,
Трагедии и «Энеиду»,
Что Котляревский миру дал...
И как-то пережил обиду.
Деревня встретила меня
Теплом душевным и покоем...
-- Пока не знаю, не темня...
Не ведаю... Да тут такое... –
В Макарьев схездил, в Юрьевец...
Сфотографировался в форме.
Снял форму – все, теперь конец...
Вздохнула мама – вновь укор мне...
В районке тиснул репортаж
О пламенной агитбригаде...
-- Какую, мам, работу дашь?
Дров наколоть? Д а Бога ради... –
-- Полоть картошку? Я готов?
Окучивать? Хоть доупаду?
Забор поправить? Ладно! Дров?
Такому дровяному складу
Теперь завидует село.
Хочу еще, еще работы,
Чтоб что-то в сердце зажило
И чтоб не спорить до икоты
Неслышно самому с собой...
За все я брался без капризов.
Ведь жизнь не зря зовут борьбой...
Уже кончался август. Вызов?
-- На, вот открытку принесли... --
Беру, зайчонка боязливей...
-- Я принят! –
В сонмах всей Земли
Наверно не было счастливей...