Оттуда никогда ещё
никто не возвращался...
Живым.
Живым-то есть какое дело?
До тех, кто там...
Погасшие костры
и бабочки...
Похожие на угольки, -
искрятся
и порхают.
Святые одиноко
бдят без нас.
Там, далеко...
Пьют чай
и догрызают
козинаки...
Стекло,
дефрагментируясь
сегментами, -
не станет
гладким и прозрачным...
Глазунья
не моргая,
шкворчит
на кухне.
Милости попросим
до стола, -
и застолбим
воспоминаний сепию...
Бекон растаял...
Чаянья таить -
что толку?
Вино лет пятьдесят
тому -
уж не вино,
а уксус...
Мы виноваты,
перед теми,
кто далече...
Глаза до пола,
бабочки смущённые
ресниц...
И где-то в вышине -
несутся колесницы...
Сестра нагая, -
сядь поближе,
и прикрой
колени-ноги-голени...
А в ванной
кто-то тихо шепчет:
- По-го-ди....
И падает флакончик,
и шуршит бумага...
Ртом ловишь "буки",
"веди" -
ведьмина уловка,
уловка -
не всегда удавка...
Порою нам,
и им слов не хватает...
Снов довольно.
Много.
Треск ткани.
Хлопок с треском -
вокруг оси
летают осы.
Поворот
в разврат.
Не оборачивайся,
мой Орфей.
Забудь
про сказанное Феей...
Уходят музыканты в сны...
Звучит мелодия.
И я осознаю,
что "веди" -
ведьмина уловка.
Живым-то есть какое дело,
до тех,
кто никогда ещё
не возвращался?