Павел Шуляк
https://youtu.be/ksRtEF1ZG98
ФОРМУЛА ЖИЗНИ
С. Щербине
Все, приехали. Пора на авось
Тормознуть какой-нибудь лесовоз.
Дабы разогнать печаль
По дороге в Экимчан
Среди кедров, между белых берез.
И наматываем версты на ус,
Ожерелья из проселочных бус.
А водила МАЗ ведет
И отчаянно мне врет.
Но уж очень замечательно врет.
Кедры кронами качают едва,
По распадкам – синева, синева.
Затуманены – ни зги
Серпантинные круги.
Просто кругом голова, голова.
Этот путь водиле – мелкий экспромт,
И в ответ на мой столичный апломб:
“На хрен мне твои рубли,
Мне своими завались.
Вот доехал, а теперь и вали.
Я шучу, дружище, ты не сердись.”
У костра организую постель,
И продумаю, где завтра потеть.
Вектор-жизнь – каприз пера,
В завтра целит из вчера,
Но идет через сегодняшний день.
Станция Пролетарская
Куда ведет, куда зовет дорога тряская?
Не стоит думать, не сломать бы головы.
А это станция, должно быть, Пролетарская,
Что притулилась на обочине Москвы.
Гордились мамы невеликой обстановочкой
В тех комнатушках, что нельзя взглянуть без слез,
Где по-над окнами пыхтел безостановочно
Трудяга старый - маневровый паровоз.
Привет тебе, пацан, в застиранной матросочке,
На как твой плотик - многопушечный фрегат,
Пугач, обменянный за тряпки у старьевщика?
Когда б ты плавал, если б не был старший брат.
Ну здравствуй, Батя, поустали понемножечку.
Немудрено, такое время пронеслось.
Достойный повод, а не хлопнуть ли по стопочке,
Нам это вовремя с тобой не довелось.
В окошке веточка какая-то качается,
И сквозняком несет сориночки в глаза.
И со стены товарищ Сталин улыбается,
Наверно хочет что-то доброе сказать.
И все такое, пацану весьма понятное -
Картуз на уши, ждет флотилия в прудах...
Но растворяются его пятидесятые
В шестидесятых и так далее годах.
Осенние костры
Ну что же тут скажешь, однако не жарко,
И лето давно вне игры,
И осень, стараясь, по скверам и паркам
Уже зажигает костры.
И редкие листья порывами гонит,
И каждый порыв не унять.
И осень приходит, и время уходит,
И кажется важным понять:
Не упусти и миг холодной осени,
Когда костры последние горят.
Когда деревья все одежды сбросили,
И на ветру точеные стоят.
Что б не было скучно, почти равномерно
Поделенные пополам,
Мы разные люды, и закономерно,
Что люди спешат по делам.
И я тороплюсь на едином дыханье,
Едва успевая на треть.
Из всех многочисленных наших призваний
Мне кажется важным успеть.
И, точно в омут, в эту осень броситься
Пока еще горящую застать,
Где, словно искры, по ветру уносится
Костров осенних рыжая листва.
И дни перекатные – листья вповалку,
И эти деревья – года,
Что я разбазаривал щедро. Не жалко.
Все правильно, как и всегда.
Признав колдовство, не без оснований,
Вот суд зачитал приговор.
И не унижается до оправданий –
Вот Осень взошла на костер.
Не упусти и миг холодной осени,
Когда костры последние горят.
Когда деревья все одежды сбросили,
И перед Богом голые стоят.
Путешествие дилетантов
По следам романа Б. Ш. Окуджавы
Толи это кажется, толи память хворая,
Будто за околицей облако пылит,
Будто бричка катится и скрипит рессорами,
Мерно колокольчиком трепетным звенит.
Что за привилегия отставным поручиком,
Под надзором тщательным верстовых столбов,
То полями желтыми версты понакручивать,
То трястись лесистыми склонами холмов.
Осень расстарается по такому случаю,
Вышивая бисером рыжих лоскутов.
Где погост заброшенный у речной излучины -
Сторож покосившихся стареньких крестов.
И в уравновешенной, в общем-то, традиции
Словно кто-то тщательно выверил весы,
Тихо раскрывается Русская провинция,
Русская провинция Средней полосы.
А дорога ниточкой вьется, не кончается,
Наживляя бусинки Русских городов.
Там за поворотами бричка затеряется
В перелесках, рощицах, ждущих холодов…
Толи это писано, толи так – оказия,
Только если нет души, что ж тогда болит?
…А на колоколенке в городе Калязине
Колокол по прошлому больше не звонит.
Гладиатор.
Когда полны трибуны нетерпенья,
И жадно дышит потный Колизей,
И плотно утрамбован на арене
Песок, уже впитавший кровь друзей.
Тогда, окинув взглядом сброд помпезный,
Не смеющий на Цезаря смотреть,
Он все-таки воскликнет – «Аве Цезарь,
Тебя приветствуют Идущие на смерть!»
Был меч вручен тебе самим рожденьем.
Но Боги склонны к детищу Волчат,
И ты несешь свое Предназначенье
Уже посредством Римского меча.
Как недоступны Истины плебеям,
Так неподвластны Истины дворцам.
Но, может, прав был тот чудак из Галлилеи,
Что утверждал Единого Творца.
Капризны римляне, живущие в разладе,
Но тем же грешен царственный Олимп.
И ты несешь величие Эллады,
А не Империи, уж коли ты Эллин.
Да, вечен Рим с капризным Пантеоном,
Но четкой поступью шагающих когорт.
Но может быть пред тем Единым Богом
Не вечен он, хотя безмерно горд.
И тот чудак, быть может, верно грезил.
Всему черед - ослепнуть и прозреть.
Ну а, покуда, все же – «Аве Цезарь,
Тебя приветствуют Идущие на смерть!»
28.08.99