Идем по Третьяковке, не спеша.
В ретроспективе, словно в фильме дивном,
Вдруг оживают старые картины,
Годами, пролетевшими шурша,
И чуду открывается душа.
Как много здесь для сердца в каждом зале,
Здесь плотно спрессовались все века.
И голова закружится слегка
От глаз с портретов, образов и далей.
Холодный мрамор стал живым лицом,
В него вдохнул ваятель жизнь и силу,
Казалось бы, он в камне всю Россию
Облагородить мог своим резцом.
Да разве можно словом рассказать
Об этом редком рукотворном чуде? -
И каждый день у Третьяковки люди,
А у людей есть души и глаза.