Мы так обнимались в подземки вагоне,
что девочка справа тебе улыбнулась,
а ты, ей ответив, в плечо мне уткнулась –
мы несколько старше, но все же мы помним,
как можно друг-друга ласкать, забывая,
что кто-то услышит,
что кто-то не дремлет –
Скажите, что я – усыхающе-древний! –
вам Светка моя покраснеет, пылая...
Ах, рыжая Светка! – в каком-то там классе
я понял, что ты – просто первая в мире!
лет 30 болтался, как масло в просвирке... *
и Светка болталась... не с теми... не в страсти.
Не может быть поздним
последний маршрутник,
последний троллейбус! – ты пой, Окуджава! –
какой-то дурак обзовет тебя ржавой –
не бьют дураков! – ты мой Рыжик! мой спутник!
Мой самошний друг! я, быть может, стесняюсь
сказать,
но в метро или в лифте, надеюсь,
нам девочка справа
позволит, балдея,
стоять и стоять,
и стоять,
обнимаясь.
--
* грех прощённый грехом останется...