Всю ночь танцевали
босиком на заснеженной крыше
своего спящего дома...
Медведица на вороном покрывале,
загаданными желаньями вышитом,
улыбалась нам, как знакомым,
из под белых сквозных ресниц,
расстрелявших наш вальс серпантином,
оттеняющих мглу, что открыта
закладками между страниц
в переплётах рутинных...
Неограниченна власть фаворита
белой изнанки сна,
фиолетовой музыки половин
так редко пустого футляра,
бывает, звезда одна,
бывает – две, как один
силуэт на фоне пожара...
Отворачивались зрители,
законопачивали в ложах щели,
теперь друг от друга скрывают,
что нас видели,
потому-что они не хотели
видеть, что так бывает...
Когда снег - кружевная вода –
обожжет первый раз
обертонами льда,
я вспомню наш вальс
и снова отправлюсь туда,
как из пустыни идут за глотком
влаги спасительной
в синий оазис, когда
вновь небо окажется потолком...
Чтобы не стать зрителем.