Плачет рыжий клоун на арене
Смехом, а не горькими слезами.
Старый стал, не держат уж колени,
Но живет всё детскими мечтами.
И хоть жизнь хлестала без пощады,
Гнулся часто, да! Но не сгибался.
Он не ждал за труд подчас награды,
И в сердца, как яркий луч, врывался.
И никто не разглядит под маской,
Как его душа в гримасе боли
Кровоточит яркой рыжей краской,
Да и сердце, стертое в мозоли.