все тоннели кончаются светом. как выстрел — виском.
и чем дольше в утробе трубы — тем он ярче. думай.
обо мне если - как на рассвете идти босиком
для тебя. в ноябре. по холодной траве. в бреду. май
далеко. я зимую в себе. я смотрю на людей
сквозь холодные пальцы. бедовое счастье в лицах
старит женщин... слепит мужчин их... взрослит их детей...
/они делают новых/ свободы в них... столько же в спицах
оторвавшегося колеса, что ползет по холмам.
что-то очень горчит в них... покой ли, покорность... может,
подгоревшая радость в духовках и пыль по углам.
всё так сладко привычно. и правильно. а осторожность
проявляется на перекрёстках, в метро, в гололёд...
не в словах или выводах... /страшно ли — смерть до рассвета?
если тот, кто тебе вместо воздуха, молча идёт
на другом берегу океана, страны ли, планеты.../.
один вечер на всех: телевизор-будильник-постель-
кислопахнущий секс в три минуты... улыбки на лицах
успокоенных женщин /как будто счастливых/... метель
остановит в холмах колесо до утра... растворится...
все тоннели кончаются светом. всё дело — каким:
от витрин магазинов, сигнальным огнём или фарой?
/мы с тобою на двух полюсах сквозь пространство молчим/
и мы выберем выстрел с тобой, а не счастье как старость.