Почти в самом центре Сахалина есть посёлок Вахрушево, который славится своей ТЭЦ, шахтой и автобазой, обслуживающей две первые организации. Работы и тепла хватало всем, и жили вахрушевцы в застойные времена довольно-таки неплохо. В посёлке обитало много корейцев и на всех серьёзных объектах работали тогда эти трудолюбивые и ответственные люди.
Священным правом и почётной обязанностью любой крупной организации Сахалина, была заготовка кормов для скота на зиму. Я не знаю кто придумал эту "повинность" для заводов, автобаз и шахт, но каждый раз в июне-июле-августе, бригады "косцов" выезжали в тундру, чтобы заготовить необходимое количество силоса. Если травы не хватало, то рубили тонкие ветви деревьев до тех пор, пока десятки тонн зелёной биомассы не заполняли закрома Родины. Была одна маленькая "заковыка" во всей этой истории: шахтёры, шофера и другие "работяги", выходили с утра на "косьбу", лишь при выполнения одного условия - каждый вечер, на ужин, их должны были обеспечивать достаточным количеством водки. Ситуация осложнялась ещё и тем, что руководство боялось(и не без оснований) закупать алкоголь впрок, на весь "косильный" сезон. Таким образом, водку нужно было покупать каждый день, а, учитывая, что бригады располагались в глухой тайге и тундре, то трактор, даже за сутки, не успевал съездить туда и обратно. Здесь определённо нужна была военная техника.
Стоит уточнить, что боевая техника в 70-е годы на Сахалине, хранилась под открытым небом. Но, как только должность Командующего ДальВО(Дальневосточным военным округом)занял генерал армии Иван Моисеевич Третьяк, успевший до войны окончить первый курс Полтавского строительного института, спокойный сон командиров воинских частей закончился. Генерал Третьяк шутить не любил: его вертолёт, как правило в обеденное время, опускался в каком-нибудь Дальневосточном гарнизоне, из вертолёта выпрыгивал невысокий, подвижный генерал со свитой, уже начертавший, обозревая сверху, схему того Что и Как будет здесь построено через пол-года. Не дожидаясь, пока соберутся все командиры частей, показывал рукой где будет стоять забор, а где вырастут хранилища техники и новые склады. Через 30 минут он улетал, а за ним "улетали на понижение" те командиры, которые не выполнили задачи, поставленные генералом, в его прошлый прилёт. К чему это я клоню? А к тому, что Народ и Армия - действительно оказались е д и н ы в тех проблемах, которые ставила перед ними жизнь. Бригадам в тундре - нужен был "тягач-вездеход", способный доставлять водку, через любые непроходимые топи, а командирам, для быстрого строительства, нужны были мощные бетономешалки, цемент и специалисты. Всё это у Народа и Армии имелось: происходил обмен и поставленные Правительством и Партией задачи, неуклонно претворялись в жизнь.
Отправляя боевой тягач на три месяца в тундру, любой командир сильно рисковал заполучить ЧП(чрезвычайное происшествие) на свою голову. Поэтому, старшим над механиком-водителем и тягачом, отправляли молодого офицера, без которого можно было обойтись на очередной стройке. Съездить в такую командировку мечтали многие, но автору этих строк особенно повезло: он на месяц оказался в сахалинской тайге и окунулся в другую жизнь и особенные человеческие отношения.
Надо сказать, что каждая бригада - это маленькое государство, функции в котором чётко распределены. Бригадир - он и есть бригадир: это, как правило, всеми уважаемый человек, который знает к а к н а д о и приказы которого выполняются беспрекословно. Повара - тоже уважают, поскольку от него зависят те немногие гастрономические радости, которые можно придумать в тайге. Я и механик-водитель тягача, совершенно неожиданно, оказались на вершине иерархической лестницы, где-то между бригадиром и поваром, поскольку уже смогли доказать необходимость своего присутствия здесь. Каждое утро наш тягач стартовал за водкой в деревню, со смешным названием "Кролики", и где-то к 16.00, возвращался обратно. Степенные и кряжистые шахтёры не подавали вида, что им очень важно знать - доставлен ли "груз"? Они, как бы невзначай, спрашивали механика-водителя, как прошла поездка и убедившись, что необходимые и достаточные условия "общественного договора" между народом и руководством выполнены(водка доставлена), умиротворённо шли готовиться к ужину. Был и другой случай, когда повариха обварила кипятком ноги и Миша Давыдов(механик-водитель тягача), ночью, по-диагонали промчался скозь тайгу и тундру до больницы города Кировска. А однажды, нам даже пришлось 6 часов подряд, с тремя следователями местной прокуратуры, добираться в посёлочек Зональное, затерянный в непроходимых сахалинских зарослях. Посёлок этот был в сталинские времена женской зоной, а потом, после известной амнистии, стал поселением. С тех самых времён, жила там тётя Шура, исполняя обязанности председателя сельсовета и всеобщей мамки. (Я помню тазик твоих вареников с мясом, мама Шура!) Теперь же, там добровольно уединились человек 20 "деклассированных" элементов, зарабатывающих на жизнь тем, что собирали в тайге папоротник и черемшу, которые страна, оказывается, продаёт за золото, на экспорт в Японию. Это добровольное заточение было связано, как они объясняли, с полным отсутствием в этих местах алкоголя, который, как известно, провоцирует всех порядочных людей "на подвиги". Наверное от скуки и полного отсутствия алкоголя, местные жители регулярно друг друга убивали и трупы складывали в погреб, где хранился экспортный товар. Прокуратура добиралась туда, обычно, недели через две, после совершения преступления. Добирались на лошадях или на ГАЗ-66, а преступник преспокойно продожал собирать вместе со всеми, свою последнюю, на ближайшие 10 лет, черемшу.
Читатель конечно знает, что, помимо работы, еды и водки, существует и случается ещё любовь, которая, пока мы молоды, всё время витает где-то поблизости, ожидая только удобного случая, чтобы взорваться, как тысяча тревожных скрипок из симфонии, о коротком счастье.
В бригаде было несколько женщин, но - в катастрофическом соотношении с мужчинами - "один к десяти". Понятно, что одна из них была с бригадиром, другая - с поваром. Была ещё Любка, шебутная девчонка лет 17-ти, по рассказам, уже в 12 лет, изнасилованная собственным отцом. Эту Любку, мужское сообщество, единогласно и молчаливо, уступило моему солдатику. Оставалась одна, последняя, малышка Пак-Сун-Хи, на которую, по статусу, мог бы претендовать я. Ей можно было дать и 18, и 27, но это не имело никакого значения. Изящная, стройная фигурка, которая, даже в этих полевых условиях, излучала необыкновенную женственность и сексуальность. Раскосые тёмные глаза, алые губы, а лицо - не смуглое и круглое, как у кореянок, а молочно-белое и вытянутое. Она была больше похожа на какую-то египетскую богиню, которую слуги каждый день усердно купают в козьем молоке, готовя к пожизненному царствованию на этой земле. Её хотели все сорок мужиков, этого "целомудренного сенокоса" и, даже повар и бригадир, у которых ВСЁ было, в светлое время суток бросали на неё плотоядные взгляды. Скажете, что это не любовь? Готов поспорить, но аргументами будут мои собственные наблюдения.
"Взаимные интересы плюс половое влечение", - такое определение любви дал наш преподаватель истории Андрей Андреевич Козлов, когда мы учились в девятом классе, 4-й средней школы, города Феодосия. Находясь под впечатлением знаменитой экранизации "Ромео и Джульетты", с божественной музыкой Нино Рота, мы пытались всеми возможными способами докопаться до того знания, которое в нас только начинало созревать. Иисус - умер за свою веру и любовь к людям. Влюблённые Ромео и Джульетта - тоже пошли на смерть, из-за любви. "Где эта мера и что это за вера, когда смерть не страшна?",- мучил нас вопрос. А страна в те дни как раз обсуждала подвиг комсомольца Анатолия Мерзлова, который, пытаясь потушить старый колхозный трактор, получил ожоги, несовместимые с жизнью. В "Комсомолке" напечатали статью самогО Константина Симонова, под названием "В свои восемнадцать лет", в которой великий писатель убеждал читателя, что современный, воспитанный на социалистических идеалах юноша, не может поступить иначе... Наш школьный историк, на всё это - отреагировал лаконично: "Дур-рак!" и попросил представить весы, на одной чаше которых - старый трактор, а в другой - жизнь восемнадцатилетнего парня, со всеми её возможностями, на ближайшие 50 лет. Но мы ему тогда не поверили. Его определение любви - казалось нам слишком простым и утилитарным, а принижение такой романтической гибели комсомольца Мерзлова - вообще кощунственным. "Я согласен с Вами, Андрей Андреевич!",- кричу я теперь и обещаю сказать это Вам, ещё раз лично, на кладбище, возле феодосийского рынка, там, где теперь ваша могила.
Желания всегда витают в воздухе и передаются, как призыв или тревога, объекту нашего пристального внимания. Нас потянуло друг к другу и мы встретились с малышкой Пак Сун Хи тропической сахалинской ночью в бараке, который оборудовали для женщин и который был почти всегда пуст.
- Серёжа,- сказала она голосом прекрасной островитянки из кинофильма "Земля Санникова",- вас мужчин - много и все вы - достойны любви, а я - маленькая и сердце моё, хотя оно и большое, всех любить не может... сердце моё, Серёженька, теперь наполнено другим человеком и стучит оно в моём теле - для него одного... Я знаю, когда кто-то очень счастлив, то другим всегда достаётся одна только грусть...
И она поцеловала меня.
Таких поцелуев наберётся у мужчины за целую жизнь меньше, чем пальцев на одной руке, потому, что таких малышек, как Пак-Сун-Хи, всего одна. Одна - на целый посёлок Вахрушево.
Было и другое событие, пережитое во время этой командировки - полное затмение Солнца.*
Когда среди бела дня Луна заслоняет Солнце и наступает ночь, то затихают не только птицы, но и люди, находящиеся на дне темноты. Все остаются стоять там, где застало их затмение, придавленные необъяснимой магией природы и неповторимостью ощущений. Даже те, кто уже с утра "принял на грудь", испуганно молчат, боясь спугнуть возвращение Солнца. И Солнце - постепенно возвращается, и согревает нас, как оно делало это с того самого момента, когда оплодотворило жизнью планету, с таким родным и знакомым именем - Земля.
......
*Полное солнечное затмение тридцать первого июля 1981 года - это 20-е затмение сто сорок пятого Сароса. Область наилучшей его видимости попадает в средние широты северного полушария.