«Воздух там чист, как молитва ребенка»
(М.Ю. Лермонтов)
Уверовав в звезду и свои силы,
Я замерзал в объятьях Безенги*.
И в звоне тишины мне доносились
Обрывки снов, молитвы литургий…
Созвездия, цепляя скалы, плыли…
Сверкал квадрат Пегаса надо мной.
И в небо Божье вся душа взмолилась:
"Спаси! И все - я в горы ни ногой!"
Неистовее тысячи молили…
И вовсе не с большой ко мне любви;
Я ближе был почти что на три мили,
И Он услышал: "Ладно, червь, живи!"
И я уполз, отделавшись испугом.
А через год, сгорая от стыда,
Простился на вокзале с лучшим другом,
Ушел он. Оказалось - навсегда.
Он был сильней, умней, и его ждали...
Он первым был, что бокс, что преферанс…
И если он не выжил, то едва ли
Я там имел хотя б какой-то шанс.
Но горы снились, звали и манили…
Но годы мчались. Реже узнаю
Знакомые, среди других фамилий,
В тех списках, где не встретите мою.
А по снегам Кавказа и Памира
Блуждают души тех, что не сдались...
Я сам себе порой кажусь вампиром,
Укравшим чью-то праведную жизнь...
Но жизнь прошла, своя или чужая…
Друзья заждались. И зовут долги.
Да что скрывать, вернуться сам мечтаю
В то звездное безмолвье Безенги.
*Безенги – ледник и стена с пятитысячниками Джанги-тау и Шхара