Катарсис - очищение (греч.).
Жили когда-то катары.
Чистыми чтили их.
Пели, пасли отары.
Жили не хуже других.
Знали язык звериный,
Числили звездный ход,
Тайные знали причины
Всех человечьих невзгод.
Боли не знали, кручины,
Пищу делили и кров.
Старость, шутя, лечили,
Но не лечили любовь.
Знали другого Бога
В мрачных твердынях Альби.
Заповедь чтили особо
Только одну: "Не убий!".
Жили, не знали оружья,
Жили, забыв про страх.
Жили не лучше, не хуже,
Не хуже других.
Но не так.
Если не так, значит надо
В души вселить Божий страх.
Царство за это - награда.
Небесное.
После костра.
Бог, он всего не заметит...
Трудно ему одному.
Но в Риме же есть наместник,
На грешной, подвластной ему.
На ней он за все в ответе;
Кара отступников ждет.
И Иннокентий III
Крестовый вершит поход.
Кровавым костром вставала
Заря над твердыней Альби
И тысячи жертв было мало,
Во имя Господней любви.
Страшней не бывало мести:
Пылали вершины гор,
Шли дети с отцами вместе
В один и тот же костер.
Еврей, католик, катар ли
Каждому свой черед.
Пламя - достойная кара.
А там - их Господь разберет.
Он же страданья отметит,
Заблудших простит и благих.
Тогда-то изрек Иннокентий:
"Господь отличит своих!".
Века и века пролетели...
Считай, уже лет восемьсот
Сгорает в аду Иннокентий,
А, может быть, он живет?
Пылают целые страны.
Ливан, Палестина, Ирак...
А он из-за океана
Решает, кому жить.
И как.
Присвоив Всевышнего право
Карать и прощать других,
Теперь он – супердержава…
"Господь отличит своих!".
На самом деле слова: «Убивайте их всех! Господь отличит своих и защитит!» принадлежат не Иннокентию III, а его легату Арнольду, на совести которого 20000 душ без различия вероисповедания.