Возгорание мотора, горючее, и, но это уже не важно. Детонация боекомплекта. Все.
Будильник. Господи! Зачем так противно! Сотовый телефон и такой противный звук! Шесть утра. Первый курс института.
Что у нас сегодня с тобой? У нас сегодня… Книги в сумку тетради с конспектами. А там, там грамматика, латынь перьевая ручка. И очень хочется спать. Есть на завтрак нечего. Чай, шоколад. Грустно и хочется спать. Маршрутный микроавтобус, темнота и невероятное спокойствие предрассветной улицы. Фонари. Их свет теплый и такой близкий, он чарует, убаюкивает и если бы не этот мелкий дождь. Если бы не этот разбитый асфальт. Глупые одногруппницы и прекрасные преподаватели, но слишком строгие, слишком требовательные. Очень хочется спать. Первая пара. Лекции. Отчаянная попытка что-то запомнить. Кажется, эта языковая конструкция уже понятна и поймана за хвост, вот же она, такая простая ничего в ней нет нового, она родная и миля как тихая колыбельная. Девушка вздрагивает и просыпается. Государственный университет отделение германской филологии первая пара в среду. Конструкция ускользнула, оставив полное ее понимание за гранью сознания. Евгения просыпается только к концу третьей пары. Она все исправно писала, она все запомнила, но все же. Видимо фонари были слишком желтые…
СМС « Встретимся?» «Встретимся» Но не с тем, который любимый, а с другим, он мужественный и в нем, что-то есть. Пошлость? Возможно, но не хочется себе признаваться в этом, пошлость…
Трамвай. Его квартира, поцелуи. Очень приятно чувствовать себя нужной. Наверное, нужной.
Маршрутка. Дом. Его звонок, того который очень нужен, без которого совсем пусто.
- «Встретимся в выходные»?
- «Да»
Ожидание сладкой болезненной радости от встречи с человеком, который «никогда, никогда» но так нужен.
Переводы с германского на русский. Домашнее задание. И очень желтые фонари за окном, слишком теплые.
Третий час ночи. Сон.
Утро. Он вскакивает от кошмара. Ему часто снится этот кошмар и он почти ничего не помнит из своего сна. Но ужас и бессмысленность того, что осталось в памяти после пробуждения захлестывает отчаяньем. Сегодня ему не посчастливилось и он запомнил почти весь сон. Снилось, что он девочка - студентка и изучает германистику. Он живет в России и он русский, точнее она. Маленькая рыжая девочка студентка. И дни. Его дни один за другим серые без страха, без радости побед. А Рейха не случилось. Уже много лет как Рейха не существует. Они проиграли. Спустя три года светлой весной враг будет в нашей столице. Курская область, в которой он сейчас находится. Нет. Все напрасно. Все бесполезно. Все пропало. И это ощущение слабости. Чужие мужчины из сна, один холодный и безразличный второй похотливый неглубокий, но готовый быть рядом.
«Видимо, я схожу с ума,» - решил Эрищ – Проклятая простуда. Эрищ неохотно выбирается из палатки, сочащееся влагой серое глинистое утро кладет ему на лицо мокрые ладони. Где то истерично лают зенитки и чуть слышно ухает по наземным, чирикает пехота. Палатка совсем промокла. Жирная красноватая почва дружелюбно чавкает как старый породистый боров. Костры жечь запрещено. У Русских есть очень тихие самолеты, их пилоты только женщины, отважные и должно быть наделенные неземной красотой. За ними давно закрепилось прозвище «ведьмы». Эти злые валькирии были уязвимы на своих хрупких фанерных крыльях, но визиты их неожиданны и приносят с собой только смерть.
Бёмер появляется как призрак, собственно он всегда так делает. Нервный с резкими чертами лица, сейчас его светлые обычно глаза кажутся черными провалами глазниц на бледном лике смерти.
Эрищ привык.
- Выступаем?
- Через час, ты выглядишь плохо, не патриотично,
спешит сообщить командир танка, они уже пять месяцев один экипаж и отношения не то что бы дружеские, но, наверное это и есть дружба. Потому что если это не дружба тогда что? И Бёмер уже знает, что его пулеметчик-радист плохо спит этой осенью, да и сам Карл часто просыпается от кошмаров. Ему снятся горящий город и мертвые дети.
Всему виной эти таблетки от усталости.
У нас сегодня задача выбить деревню «М10» занять высоту. Мы будем взаимодействовать с пятым и седьмым.
- И все?
- Все. Еще пехота. Не обсуждается. Сам вижу, что бред. И, да, не ешь больше жаб. Ты бледен как моя тетушка.
И нельзя сказать, что их ждали. Нет. Ждали, видимо не их, а чуть больший отряд. И так хорошо ждали. Пехота рассыпалась в грязи взъерошенных техникой сельских улиц.
А дальше, дальше все было быстро и просто и нужно сказать, что высота в этот день перешла от флага красного к другому красному флагу, на котором был еще белый круг с черным солярным символом. А еще после взятия этой высоты Эрища перестали мучить кошмары. Ему вообще больше ничего никогда не снилось.
Но это выяснилось немного позже. Сначала все удивлялись, как могло произойти, что выжил весь экипаж.