«Жизнь потому еще прекрасна,
Что путешествовать могу», –
Сказал известный Пржевальский,
Поправив в стремени ногу.
И на лошадке Пржевальской
Географ и натуралист
Решил добраться до Пекина
Чтоб отыскать там яйца глист.
Вот так он ехал рассуждая,
Что жизнь ужасно хороша
Мол, едешь, ветром обдуваем,
Седло скрипит, поет душа.
Повсюду новые вершины,
Вот там Тянь-Шань, вон там Кунь-Лунь,
Животных новые подвиды,
Куда ни глянь, куда ни плюнь.
Он громко радовался жизни
И сам с собою рассуждал
На стременах качался, ерзал
Лошадку бедную достал.
И Пржевальская лошадка
Взбрыкнула, скинув седока,
Ему на грудь ступив копытом,
Сказала. Речь была кратка:
«Мол, Николай мой свет Михалыч,
Вам сидя на моей спине
Трындеть о пользе путешествий
Легко. А каково же мне?
Бока мои вконец избиты
Уродским вашим сапогом,
И две огромные мозоли
Горят под самым чепраком.
А ты тут прыгаешь, как дятел
И трешь о мой хребет седлом,
Вот если хочешь – путешествуй,
Но только, милый друг, пешком.
Что тут осталось до Пекина?
Всего то двадцать дней пути.
Но это, если на лошадке!
Пешком – полгода вам идти!
Да путешествий вкус приятен,
Когда достойный есть комфорт,
А мне комфортно, если в стойле
Овсом хрущу я круглый год.
И рассуждая о приятном,
Прошу не забывай, друг мой,
Что обеспечено все это
Лошадки трудовой спиной».