Досадное...
Я шёл за девушкой одетой в мини юбку
И чёрные прозрачные чулки.
Мне представлялись её глазки, носик, губки,
И грудь, входящая в ладонь моей руки.
Я видел тонкий стан, крутые бёдра,
И пару дивных, длинных, стройных ног,
Упругий выпуклый живот, пупок и рёбра,
И лона притягательный чертог.
Мне щедро поднесло воображенье
Картины нереальной красоты,
Где мы вдвоём, по воле провиденья,
Повсюду солнце, море и цветы.
Она вдруг повернулась и, о боже,
Ты так жесток, уж лучше б так и шла,
Передо мной была такая рожа,
Которые малюют лишь со зла.
Козёл! – воскликнут женщины в досаде -
Важна не внешность, а душа в груди!
Ох, милые… Ах, если б всё что сзади
Имело общее со всем, что впереди!
Лёгкое...
На заборе слово. Всем оно известно,
Мудрое простое, стало интересно:
Кто его придумал так, а не иначе,
Чтоб гвоздём царапал неизвестный мальчик,
Три заветных буквы, выводил солидно,
Что б покрасивее, что бы людям видно,
Что бы издалёка чинно и помпезно
Красовалось слово – очень интересно.
Ну, понятно, дети – всё бы им игрушки.
Только игры эти любят и старушки.
Так загнут, бывает, так заспорят рьяно,
Что очнётся спящий, протрезвеет пьяный.
Очень наши люди любят это слово
Бьющее как пуля во врага любого.
Любят депутаты им назвать друг друга,
Иногда в запале, чаще по заслугам.
Любят в разных шоу на телеканалах,
И в прямом эфир, и перед началом.
Любят коммунисты, Яблоко, Единство,
Очень любят Геи, и вообще – меньшинства.
В школе, у военных, на любой работе:
На погрузке, стройке вы его найдёте,
У кассира, мэра и у комбайнёра,
В ДПС, на бирже, в шахте у шахтёров,
У актрис, актёров и артистов прочих,
И у металлургов, и разнорабочих.
У врачей в больнице - слово на раздаче,
В городе, в деревне, дома и на даче
Это слово многим выжить помогает,
Иногда им всё же злоупотребляют.
Вложено от бога в слово много смысла,
Для работы, драки, для интимной жизни,
Для вещей понятных и для незнакомых,
И для необъятных, и для невесомых.
Всё, что очень просто, или очень сложно
Этим ёмким словом описать возможно.
Мальчик, милый мальчик, ты стократно прав,
Это золотое слово начертав!
Юношеское...
Мне вкалывать, ей богу – не по чину,
Ну что вы, Мама, вьётесь надо мной!?
Я человек, я всё таки муж-чи-на,
Униженный насмешливой судьбой.
Года летят - ей – богу, как банально…
Да, Мама! Вам, конечно, не понять:
Я мыслю широко, ФУН-ДА-МЕН-ТАЛЬ-НО,
Пытаясь необъятное объять.
Не относитесь к деньгам так серьёзно,
Важна любовь, к чертям любой расчёт...
Вот мыслишь, мыслишь, мыслишь грандиозно,
Она ж всё не идёт и не идёт..
Вот кабы мне найти такое дело,
Что б, размахнувшись, удивить весь свет,
А то мне всё, ей – богу, надоело…
А что у нас сегодня на обед?
Критическое...
Писать на стенах туалета, увы, мой друг, не мудрено,
Среди г…а мы все поэты, среди поэтов мы – г…о.
Забудь частушки и сонеты, как ни крути , а всё равно:
Г…о не породит поэта, наоборот – разрешено.
Порою, странствуя по свету, не знаешь что ж там суждено:
Чью каку отнесут в поэты, а чью поэзию …
И пусть, стремясь ко славе зыбкой, в сортире строчку ты чертил
Пойми, такие вот ошибки дают для большего нам сил.
Никчёмное...
Я пузан – ленивый хряк. У меня есть ныч-ка.
Я люблю вточить ништяк – скверная привыч-ка.
Рвётся стянутый ремень, не хватает пряж-ки.
Раздувается пузень, разбухают ляж-ки.
Как бездонный барабан шлёпаю по лужам,
Стыд и срам мне, стыд и срам, только дайте у-жин.
Эротическое...
Невинный взгляд, небрежный жест, лукавый шёлк изящных фраз и мимолётный отблеск глаз в ответ на маленькую лесть.
Едва заметный сладкий яд, в ресницы, в локоны вплетён,и в губ румяных аромат и в ряд жемчуженок - зубов.
Глаза горят, хранят печать развратных ласк и тех утех, что в полночь дарят в темноте, ещё раздется не успев.
В порыве страсти рвут корсет, рубаху прочь, уста в уста, как будто жало - поцелуй, язык вонзается в язык.
Мгновенье страсти - день игры, один итог любой игре, приправа к пище скучных дней и цель всей лести, всех интриг,
Предмет иллюзий, мелких ссор, источник споров и утрат, дуэлей, смерти и вопрос лишь после: кто же виноват?
Не приведи господь всерьёз принять хотя б одну из клятв, поверить хоть одной из слёз, сочтя правдивым нежный взгляд.
Когда кого -то погубить решит природа, то того на миг лишь разума лишить ей нужно, только и всего.
Безумец в ревности слепой расходует остатки сил, разрушиив собственной рукой всё, что так долго возводил.
О ревность - знамя дураков, болезненна как фанатизм, ты сила тяжести, что вниз глупца срывает с облаков...