С ностальгией по стране, где мы все были вместе.
Вдруг транзисторы смолкли,
разговоры притихли,
и гармошку, как лиру,
парень взял - и играть!
Заиграл "кабардинку",
танец гор - "кабардинку",
и тогда с кабардинцем
я пошла танцевать.
Рассыпались пассажи,
и гремели аккорды,
и гармошка-горянка извивалась в руках.
И Эльбрус, словно пара подгулявших танцоров,
в пляс пустился - и эхо отзывалось в горах.
Тут нахмурился детина
двухметровый с Украины:
"Что ж ты только с ним, Марина?
Попляши-ка ты со мной!"
"Ну что ж, я согласна,
но подумай, как ужасно:
я с моим коротким ростом
Да с такой плясать верстой?"
"Ну так что ж, переживешь,
может быть, и подрастешь!
"Ползунком" готов ходить,
чтобы пониже быть!"
"Машенька, погоди
да со мной плясать пойди!
Для тебя из-под Рязани
Я привез наш старый танец!
Машенька, подойди
да со мной плясать пойди!"
"Ну-ка, Мария,
ну-ка, Мария,
вспомни про кровь Востока в жилах твоих.
Ну-ка, Мария,
ну-ка, Мария,
нежной коснись рукою
прядей тугих,
и запоем с тобой,
и поплывем с тобой
в древнем прекрасном танце
вместе с тобой!"
А пока - "кабардинка"
все гремит, не смолкает,
и друзей "кабардинка"
за собой увлекает.
И украинец пляшет,
и еврей, и рязанец.
Ах, моя "кабардинка" -
удивительный танец,
потому что сумела
сблизить нас, таких разных.
Гулко слышится топот,
громко слышится: "Асса!"
1969.