Снeг в крови заката,
как в крови поэта.
Это место.
Это самое.
Это.
Плакальщиц-елей скорбные тени,
грифы нахохлились у обелиска.
Солнечный луч - словно миг откровений.
Склон, возносящийся круто и близко.
Снег в крови заката,
как в крови поэта.
А глаза холодны,
как зрачок пистолета.
Нe понять ему -
слышите? слышите? -
нет! -
что нельзя
на бессмертных
наводить пистолет.
Это место.
Закат, как убийство, кровав.
Ели вскинули руки в бессильном отчаянии...
Между пулей и склоном Машук -чье-то сердце.
Тревогу сдержав,
помолчите.
Не ваше
и не мое.
Так печально -
эти ели,и грифы, и этот закат.
Пять четвертых столетья назад,
Пять четвёртых...
"Перед дуэлью -
песню, не так ли?
У тех, кто стреляет в воздух,
всегда хорошее настроение
перед дуэлью.
Ты не подтянешь, Мартыш?
Ах, да...Ты ведь - не в воздух..."
Почему вас всегда убивает какая-то сволочь?
Да, конечно...
Не сволочь -
не будет стрелять
в это сердце.
Такое вечное.
Снег в крови заката,
как в крови поэта.
Это место.
Это самое.
Это.
Тысячи лет
этот выстрел над миром будет греметь.
Тысячи лет
будут ветви ломать в тоске
ели, закутаны в траурный плед.
Тысячи лет
этот самшит будет никнуть к земле.
Тысячи лет.
Пока выстрелу сволочи,самой последней на свете,
не раздастся последний выстрел в ответ
через тысячи лет.
1969.