Прошу прощения у Паши за использование некоторых отрывков из его стихов. (Человек о котором я говорю поймёт меня)
Одни – самозванцы, другие – цари,
Но все они были простыми людьми.
Такими как я, такими как ты.
Выходит, мы с вами тоже цари?
Кто наши предки знаем ли мы?
Для тех кто не знает - поведаем мы.
Вы не ослышались, именно “мы”.
Три разных ответа, три разных судьбы –
Одна – в Петербурге, другая – пред вами,
А третья в Вильнюсе играет словами.
Сказочник, Сказочница и Кукловод –
Вот такой вот у нас теперь поворот.
Однажды судьба властною рукою
Разговор наш подвела к теме боя,
Великую войну начали мы обсуждать
И Сказочник первый сумел тут сказать:
“...Параллельными тропами
Мы дошли до седины.
Над немыми окопами –
Перекрестки тишины.
Взгляд Железного Феликса.
Эхо умершей страны.
Хитрость гибели Феникса.
Эпидемия войны...”
Да, Сказочник, ты прав – это война,
Тут некуда бежать – дорога одна –
Кукловод тоже поддержал наш разговор
И продолжил, холодно уставивши свой взор:
“В лучах погасшего света,
Мы ищем каждый свою правду,
Да только не найти ответа,
Ведь это никому не надо.
В борьбе за собственные истины,
Зверей задушенное общество,
Трубит, что каждый здесь неистовый,
Ища глазами одиночество.”
Не став ждать, мы поддержали,
И теперь все втроём в один голос сказали:
“Война!
И этим все сказано.
Война!
И этим все кончено.
Война!
Вся наша жизнь просрочена,
Наша жизнь окончена!”
А как-то Сказочник мне рассказал
Про деда своего, что с немцами воевал:
“Сверху – небо, дорога – снизу.
Среди прелой хвои и шишек
Я нашел автоматные гильзы,
Горсть зеленых от времени фишек.
Я сыграю в шахматы с дедом.
На доске мои гильзы расставлю...
Я укрою клетчатым пледом
Его ноги, очки поправлю,
Принесу чайку и газету,
Где все странно и незнакомо...
Тлеет в пепельнице сигарета.
Кому – игры, кому – кома.
Это просто детская шалость,
Я спросил - был плед будто тога, -
"А тебе убивать случалось?"
...Небо – пыльное. Вниз – дорога.”
А ведь мой прадед тоже воевал,
И после войны стихи про неё слагал.
Но не помнила я о нём ничего,
Ведь не застала я уже его.
Я у мамы спросила, рассказала она,
Что прадед мой был в пограничных войсках,
Не раз он был ранен, не раз погибал,
Но выжил лишь потому, что друг не бросал.
Дед того тоже не раз всё ж спасал.
Непризнанный гений – один ли таков?
“Не думаю” – тихо сказал Кукловод
И речь свою далее вёл таковой:
“Непризнанные гении заканчивали жизнь в подвалах,
А кто меняет мнение о тех, кого не стало?
Зашитые иронии в столе у прокурора
И жизненной гармонии равны шнурки укола.
Равны беспечной пьянке, потраченному лету-
Душа скатилась в пятки и выбила поэтов.
О них уже забыли и впредь не вспоминают,
И только на иконы Бог слезы проливает.
Забитые бродяги - борцы за справедливость,
Искавшие свободу, пока сердца в них бились.
И до последней капли обманутому стаду,
Страны уже не ставшей, себя дарили в правде.
Да только на вершине их так и не признали:
На все вопросы "сколько" им в лица наплевали!
Сейчас они забыты в памяти ребенка-
В углу пылятся книги, в углу пылится пленка.
А после их кончины прожито пол уж века
Страна уже другая, но вновь идут поэты.
Да только, как и раньше - обманутое общество,
Непризнанные гении сотрутся в одиночестве...”
А как-то заговорили о свободе мы,
Вспоминая железную руку тюрьмы,
Которая во времена репрессий была забита людьми.
“Я не стою на месте,
Но жизнь полна постоянства.
Вроде бы теплое место,
Только здесь мало пространства.
Вроде бы кровь бьет по жилам,
Но хочется встрепенуться.
И, окунувшись в свободу,
Ей захлебнуться”
Боль Кукловода, его одиночество –
Это пожизненное пророчество.
Нам суждено было встретиться,
Нам суждено было писать.
Но никто не знает –
Суждено ли нам отметиться
И свою страницу в истории написать.
Да, этого мы не знаем
И не узнаем уж наверняка,
Но свою песню прошлого всё ж продолжаем,
Ведь длиться ей ещё века…
“Над разрытой могилой
Тридцать лет и три года
То законом, то силой
Два сражались урода...”
Сказочник! Ну что вновь ты говоришь!?
А что? Это история! Её не изменишь!
И о ком же в этот раз ты так “нежно“ намекаешь?
А как будто бы ты не знаешь!
Неужто пакт Молотова, заключенный с Риббентропом?
Вот видишь, ты и сама идёшь по мной протоптанным всем тропам!
Ну бросим их, они нам ни к чему.
Три судьбы сплелись в одну
Для того, что б тайну поведать вам одну.
Секрет этот хранился веками,
И передавался лишь королевскими устами.
Секрет долголетия,
Жизни секрет,
Секрет бессмертия,
Власти секрет.
Но на самом деле тайна проста
И дополнительная литература
К нему попросту не нужна.
Этот секрет – у нас в голове
И никто не сможет объяснить его тебе.
Власть веками
Добывалась королями
Лишь при помощи его,
А название – просто.
“Мысль” – вот и весь секрет
Что можно тут сказать в ответ?
История – это действие,
А действие – это слово.
Так что же предшествует?
Действие или слово?
Теперь вы знаете,
Что ни то, ни другое.
История – это мысль,
А мысль – это история!
“…Сказочник, Сказочница и Кукловод…”
02/02/2009