В том городке страстном и маящем,
где всё осмеяно, хоть плачь,
своей судьбой напоминающем
ненадувающийся мяч,
присела ночка на завалинке,
скрутила ноги колесом -
и сын мой глупый,
сын мой маленький
уже четвёртый видит сон…
Он видит, будто бы по парку мы
идём, не ведая преград,
и машут нам цветами яркими
все карусельщицы подряд,
хохочут чокнутые клоуны,
заводят звонкую юлу...
И глазки сонные не солоны,
и одеялко на полу.
А я напрасный и просроченный
сижу в похабном кабаке,
и Сонька ручкой позолоченной
меня щекочет по щеке.
Оркестр модную мелодию
не отпускает до утра,
и всё забыть пора бы,
вроде бы...
Какая странная пора!
Я тоже вижу сны не меньшие –
и в том же парке мы опять,
а рядом худенькая женщина –
уйдёт,
её не удержать.
Всё перешито, покорёжено,
стучат по чайнику года...
- Ах, нам бы спать и спать, Серёженька,
не просыпаться никогда...