Мой сайт: http://www.petich.ru
Много песен тут: http://music.lib.ru/a/aleksandr_tkach_petro/
Семен Петрович Ухов ехал по своей сиреневой ветке метро от Рязанского проспекта и аж до Полежаевской в очень для него плохое время – в самый час пик. И хотя Семен Петрович редко занимал сидячее место (не мог он сидеть, когда рядом стояла женщина или человек много старше его), быть стиснутым незнакомыми людьми не только женского пола он тоже не любил. Петрович наконец занял удобное место недалеко от двери. Народ, который протискивался мимо него, не очень его задевал. Напротив него, спиной к двери стояла очень красивая молодая девица, хорошо одетая, не похожая на студенток и прочих тружениц офисов и супермаркетов. Удивительно было встретить такое существо в подземке. У неё были шикарные распущенные каштановые волосы, идеально гладкая нежная слегка смуглая кожа лица. Прекрасный макияж, сделанный умелой рукой. Одета она была не дёшево и стильно.
Девица презрительно-равнодушно разглядывала всех рядом стоящих, иногда бросала свой нахальный (как показалось Петровичу) взгляд и на него, стоящего строго напротив, заставляя его отводить глаза. При этом она непрерывно жевала жвачку, делая невообразимые манипуляции своими ярко накрашенными губами, розовым языком, периодически обнажая идеальные челюсти, разевая иногда довольно широко красивый рот, в котором вращалась и пузырилась смесь белёсой массы жвачки и собственных соков.
Не то, чтобы вид этой девицы вызывал отвращение – уж очень она была красива, но раздражало её беспардонное разглядывание окружающих, в том числе и его, Петровича, и особенно это постоянное мало-эстетичное жевание. Особенно раздражало Семена Петровича то, периодически бросаемый на него взгляд смущал его и заставлял отводить глаза.
Вспомнил известную фразу Жванецкого:
«Чего больше всего хочется, когда залезешь наверх... – плюнуть вниз!»
И Петровичу вдруг нестерпимо захотелось плюнуть в этот красивый рот. Но Семен сдерживал себя.
Он представил себе реакцию девицы, ежели бы не стал бороться с этим искушением…
Облаяла бы его матом? Стукнула бы чем-нибудь по лицу или по лбу? А может быть и то и другое? Когда Семен Петрович представил себе возможные реакции барышни, его вдруг разобрал смех, и он, не сдержавшись, хохотнул. Девица замерла на секунду с открытым ртом. Потом еще интенсивней задвигала челюстями, окатив Петровича еще более презрительным взглядом.
Семен Петрович вспомнил юношеские забавы, когда они с приятелями соревновались – кто дальше плюнет, при этом верхом мастерства считалось плюнуть кучно, смачно, так, чтобы плевок был компактным как пуля, а не разлетался брызгами.
Так они почти доехали до Полежаевской, стоя рядом, напротив друг друга. Петрович немного продвинулся к двери, встав к ней боком, готовый к выходу. Девица тоже развернулась, встала боком к двери лицом к Семену. Они опять оказались друг против друга, но уже почти вплотную. Девица была выше ростом, и теперь уже смотрела на Петровича сверху вниз, от этого взгляд её казался еще более презрительным. Она продолжала также жевать, периодически разевая рот и манипулируя тем, во что превратилась эта жвачная масса. Поезд остановился. И перед тем, как открылись двери, Петрович не выдержал-таки и не глядя на девицу, незаметно для окружающих, но довольно смачно плюнул тем самым плевком-пулей (юношеский навык не потерялся) в этот красивый рот в тот момент, когда он был широко раскрыт. Семен краем глаза заметил, что точно попал в розовый язычок. Рот девицы тут же непроизвольно захлопнулся. Петрович ждал бурной реакции, пока открывались двери. Но бросив украдкой взгляд на девицу, увидел на её лице не злобу, не гнев или что-то в этом роде, а изумление. Красивое лицо девушки вдруг изменилось неузнаваемо. Вместо нахально-презрительных глаз на Петровича смотрели, часто моргая, удивленные глаза обиженного ребенка.
Двери открылись и Петрович вывалился из вагона, сгорая от стыда. Он быстро пошел, не оглядываясь, не заметив даже - вышла девушка на Полежаевской или поехала дальше.
Что же он наделал. Зачем так обидел эту красивую незнакомую девушку, которая ничего плохого ему не сделала. То, что жевала она свою жвачку не очень эстетично - возможно, это просто современная манера поведения молодых людей. То, что она смотрела на Семена Петровича вроде бы нахальным, неуважительным взглядом - это может быть защитной реакцией молодой красивой девушки на постоянные приставания Дон-Жуанов всех мастей и возрастов.
Петрович немного успокоился только, когда уже дошел до нужного ему офиса.
«Да что уж такого он сделал – уговаривал себя Семен Петрович – целуются же люди взасос и ничего. Говорят, что обмен слюной между мужчиной и женщиной даже полезен. Будем считать, что девушка меня крепко поцеловала. Во всяком случае, теперь-то уж эта барышня долго не будет в толпе так разевать свой ротик.
В офисе банка, куда пришел Семен Петрович, народу тоже было полно, очереди были во всех окошках – и тут час пик! Однако перспектива получасового стояния не раздражала Петровича, поскольку он еще и еще раз переживал тот случай в метро, вспоминая лицо девушки, и ведя мысленный диалог с ней. Он то улыбался, то испытывал прилив стыда. Наконец подошла его очередь, он просунул в окошко паспорт и сам заглянул. За компьютером сидела… его попутчица. Увидев лицо Петровича, девушка испуганно заморгала. Он же, буркнул – «извините», схватил паспорт и пошел прочь из банка, еще раз испытывая жгучий стыд.