Мистическая повесть-антиутопия в 120 катренах с прологом и эпилогом по мотивам пророчеств преподобных Нила Мироточивого и Лаврентия Черниговского.
...и дал ему дракон силу свою
и престол свой и великую власть.
И дивилась вся земля, следя за
зверем; и поклонились дракону,
который дал власть зверю, и
поклонились зверю...
Откровение гл. 13: 2-4
Вспыхнувшие по всему Мiру кровопролитные конфликты были внезапно остановлены волей нового политического лидера. В начальный период его деятельности воссоединились ведущие мировые державы, между государствами не стало границ. В жизни народов произошли видимые положительные перемены, ушли в прошлое голод и нищета. Завершался первый этап правления гениального властелина. Приближался день официального его признания правительствами всех объединённых стран и народов. К торжественному празднованию этого знаменательного события в Иерусалиме был выстроен великолепный храм.
Ерусалим ликует —
Священный храм открыт!
Пленяет и чарует
Его державный вид.
Духовным Центром Лиги
Он будет наречён.
Оплотом всех религий
Отныне станет он.
Здесь будет коронован
Сиятельный монарх,
Властитель дум народов
Вселенский Патриарх.
Заветный день назначен.
Уже воздвигнут трон,
Навеки предназначен
Помазаннику он.
По всем сетям эфира
Детально и вполне
Оповещалось миру
Об этом важном дне.
К открытию конгресса
Со всех краёв земли
Паломники и пресса
Ручьями потекли.
По воле Патриарха
В числе его гостей
Явились иерархи
Всех рангов и мастей:
Банкиры, финансисты,
Премьеры государств,
Военные министры,
Жрецы восточных каст,
Сановные персоны
Из стана мусульман,
Буддисты, франкмасоны,
Католики всех стран.
Приехал православный
И старец Иоанн,
Известный как наставник
Российских христиан.
И вот конгресс открылся.
По сводкам новостей
В соборе разместились
Три тысячи гостей.
Участники собранья,
Душою всей горя,
С волненьем ожидали
Грядущего царя.
Свет сотен ламп разлился,
И в мантии, как встарь,
На сцене появился
Великий государь.
Легко, по-королевски,
Он скинул свой покров,
Обдав всех белым блеском
Перчаток и зубов.
Из ложи для оркестра
Гимн Мiра зазвучал,
И зал, сорвавшись с кресел,
В восторге закричал:
«Ура! Наш император!»
И много раз подряд,
Как пробуждённый кратер,
Выкрикивал: «Виват!»
Монарх тепло и властно
Окинул взором зал
И, словно перед паствой,
Торжественно сказал:
«Любезные миряне!
Сограждане! Друзья!
Сегодня в этом храме
Приветствую вас я!»
И снова зал взорвался,
И вновь сто раз подряд
Как эхом повторялось:
«Ура! Ура! Виват!»
Властитель вскинул руки,
Чтоб долгий рёв пресечь,
Когда же стихли звуки —
Свою продолжил речь:
«Достойная элита
Планеты! С этих пор
Прошу считать открытым
Вселенский наш Собор!»
И снова повторился
Аплодисментов шквал.
Монарх остановился,
Но тут же продолжал:
«Возлюбленные братья!
Друзья! Сыны мои!
Отныне должен стать я
Правителем Земли.
Я знаю — вы с почтеньем
Относитесь ко мне,
И верно — уваженья
Достоин я вполне.
Но всё ж не пиетета
Я требую от вас,
Уверен я, что это
Поймёте вы сейчас.
Мои единоверцы!
Соратники! Друзья!
Хочу я, чтобы сердцем
Вы приняли меня.
Приказывать бессилен,
Но жажду, чтоб меня
Вы так же возлюбили,
Как возлюбил вас я».
Божественно, как пенье,
Монарха глас звучал.
Весь зал с благоговеньем
Внимал его речам.
«Мир вам, мои народы!
И знайте — вы не зря
Все нынешние годы
Так верили в меня.
И ваших ожиданий
В период этих лет,
Насколько полагаю,
Не обманул я, нет.
Мной сделано немало,
Но это не предел,
А только лишь начало
Спланированных дел.
Могу сказать открыто —
Отрадно видеть мне
То, что сегодня сыты
Все люди на Земле.
Даны всем в нашу бытность
В том равные права —
Всеобщей стала сытость,
И это не слова.
К всемирному порядку
И раю на Земле,
Конечно, путь не гладкий,
Но он по силам мне.
Для воли и таланта
Нет неприступных стен,
То лучшие гаранты
Грядущих перемен.
Я проложу дорогу
Ещё к таким благам,
Которые, ей-богу,
Не снились и богам.
Так поздно или рано
Религии в одну
Сольются, как и страны
В одну слились Страну.
Виват, мои народы!
Провозглашаю я:
Да здравствует свобода!
Да процветай, Земля!»
Как на одном дыханьи
Весь зал рукоплескал.
Но час коронованья
Однако наступал.
(К венчанию на царство
Монарх упорно шёл,
Нет счёта тем мытарствам,
Какие он прошёл.
Но всё же чьим стараньям
Теперь обязан он
За то, что в православьи
Венчаться обречён?
Ответ найти, как видно,
На это не дано,
Так было, очевидно,
Судьбой предрешено).
Куратором венчанья
Советом блока стран
Назначен изначально
Был старец Иоанн.
И вот благословенный
Сакральный час настал —
Церковный Символ Веры
Читать священник стал.
Властитель в ожиданьи
Принятия венца
Спокойно, со вниманьем
Выслушивал чтеца.
Он верил несомненно,
Что тот, кого Творцом
Считают всей Вселенной,
Был Богом и Отцом.
Но лишь Творца священник
Отождествил с Христом,
Монарх в недоуменьи
Его прервал на том.
Он жестом Иоанну
Умолкнуть приказал
И, обратившись к залу,
С иронией сказал:
«Пусть так: Иисус — Сын Божий,
Творец же — не скажи,
Такая «правда» всё же
Порой вреднее лжи.
Я не сторонник верить
В нелепость и обман,
Святой мой долг развеять
Мифический туман.
Скажу предельно честно,
Любезные друзья!
Затем Отцом Небесным
На Землю послан я,
Чтоб лишние волненья
И тяготы свои
Взвалить без сожаленья
Вы на меня могли.
Но, чтобы ношу эту
Принять мне на себя,
На славную планету
Направлен Богом я
Не как Христос — спаситель
И исцелитель душ,
Но как ваш покровитель
И милостивый муж.
К богатству и покою
Я укажу пути,
И всех вас за собою
Готов я повести.
Надеюсь, что не вечна
Дорога будет та,
И в том пойду, конечно,
Я далее Христа.
Бесспорно — и дорога
Христа не так легка,
Недаром чтут как Бога
Его во все века.
Его не забывают
И в наш мятежный век.
Однако же признаем,
Что был тот человек
Не божеством предвечным,
А существом земным.
Он был моим предтечей,
Предместником моим!
Давайте разберёмся
Теперь, что дал он вам,
И трезво отнесёмся
Тогда к моим словам.
Вся суть его ученья
Свелась к тому подчас,
Что полного смиренья
Он требовал от вас.
Судом грозился страшным
Христос в конце времён.
Судьёю же вчерашним
Был, слава Богу, он!
Принёс с собою меч он,
И кровь лилась рекой.
Она лилась бы вечно,
Но щит явил я свой.
Отныне на планете
Военных действий нет,
То я покончил с этим
Источником всех бед.
И всё же жизнь Христова —
Образчик для меня,
Он заложил основу
Сегодняшнего дня.
Как и Иисус, я тоже
Хочу добра для вас,
По сути очень схожи
Воззрения у нас.
Но не страшить могилой
Я в этот мир пришёл,
А для того, чтоб было
Со мной всем хорошо.
Поверьте и поймите,
Приверженцы мои —
Лишь я смогу открыть вам
Путь к счастью и любви.
Я знаю — не жалели
Вы сил своих порой,
По совести и вере
Долг исполняя свой.
Мир облегчит мой, верно,
Не всем их тяжкий быт,
И кто-нибудь, наверно,
Останется забыт.
Для них свои объятья
Раскрою я тотчас —
Придите ко мне, братья,
И я согрею вас.
Услышьте и примите
То, что сказал вам я,
Ваш истинный Спаситель,
Последний Судия».
Миг публика молчала,
Зал словно был сражён,
И вдруг безумным шквалом
Оваций грянул он.
Восторженные крики
Переполняли храм:
«Господствуй же, великий,
Во славу небесам!
Принять тебе причастье
Мы рады, наш кумир!
Ты дал народам счастье!
Ты даровал нам мир!»
Такой великой славы
Доселе никому
Не выпадало, право,
Лишь Богу одному.
И вот венец возложен.
Одно монарха злит:
Припасть к кресту он должен,
Как таинство велит.
Затем перекреститься
При всех обязан он.
Казалось, это снится
Ему нелепый сон.
Всё обошлось бы гладко,
Но выдался изъян —
Снять требует перчатки
Монарха Иоанн.
Всем существом, похоже,
Монарх был возмущён,
Но не решился всё же
Перечить старцу он.
И гнев превозмогая,
В сей драматичный час
Перчатки он снимает
Пред тысячами глаз.
Кто видел — онемели,
И было отчего:
На пальцах когти зверя
Чернели у него.
Такого откровенья
Никто не ожидал.
В момент оцепененье
Сковало шумный зал.
Казалось, источали
И стены лютый страх.
Все как один молчали,
Молчал и сам монарх.
И вдруг как лавы выхлест,
Что произвёл вулкан, —
«Да это же Антихрист!» —
Воскликнул Иоанн.
Помазанник отпрянул.
Зал приподнялся с мест
При вскрике Иоанна,
Воздевшего ввысь крест.
В то самое мгновенье
В безмолвии немом,
Как праведное мщенье,
Над залом грянул гром.
Сверкнул огонь небесный,
И дрогнула земля...
Собор вцепился в кресла,
Дыханье затая.
Спокоен был, казалось,
Лишь Иоанн, молча
Бесстрастно перед залом
Стоял он как свеча.
Со страхом и смятеньем
Зал на него взирал
И в крайнем напряженьи
Развязки ожидал.
Тут яркий луч взметнулся
И старца вмиг объял.
Владыка пошатнулся
И рухнул, как стоял.
«Что это — правосудье,
Иль чья-то злая месть?» —
Зал выдохнул всей грудью
И вновь напрягся весь.
Был бледен император,
Но, выдержку храня,
Как истинный оратор,
Он произнёс: «Друзья!
Вы видели суд Божий.
Я крови не хотел,
Но спорить с Богом всё же
Не лучшее из дел.
Безумец преподобный
Бестактность допустил,
И за проступок злобный
Сполна он заплатил.
Я был предельно сдержан,
Старик же был не прав.
Всевышним он повержен
За свой лукавый нрав.
Вы видели — вселился
Как будто бес в него,
И Отче заступился
За Сына своего.
Так всех, кто строит козни
И каверзы плетёт,
Тех, рано или поздно,
Конец постыдный ждёт.
Мне жалко Иоанна,
Он славно начинал,
Но страшный и бесславный
Постиг его финал.
Прошу скорей из храма
Несчастного убрать!
Предельнее нет срама,
Что тут ещё сказать?
Пусть ритуал нарушен,
Но всё же в день святой
Травить не стоит душу
Из-за интриги злой.
Возрадуйтесь же, люди,
Тому, что близок час,
Когда тех бед не будет,
Что угнетают нас.
За долгие страданья
И полосы невзгод
Достоин воздаянья
Истерзанный народ.
В финале лихолетий
Прервём же тяжкий бег
И вдохновенно встретим
Грядущий светлый век.
Надеюсь, что всем ясно,
О чём веду я речь.
Чтоб мир и безопасность
Нам на века сберечь,
И чтобы стал возможен
Порядок на Земле —
У каждого быть должен
Мой образ на челе.
Отныне и навечно
Лишь он и только он
Способен обеспечить
Общественный закон.
Кто норму эту примет
Душой и сердцем всем,
Тот с плеч навеки снимет
Тяжёлый груз проблем.
Так будем же разумны,
Взор к небу обратим,
И этот мир безумный
В сад райский превратим.
Сочту за честь сказать я:
Недалека пора
Всеобщей благодати,
Блаженства и добра!
Так станем же добрее
И распри прекратим,
Обиды все скорее
Забудем и простим.
Надеюсь, не осудят
Меня ни чьи уста —
Простим же и Иуду,
Предавшего Христа.
И в знак его прощенья
Да наречём сей храм.
Шаг этот, без сомненья,
Стяжает славу нам.
Итак, мои народы,
Я повторяю вновь:
Да здравствует свобода,
Мир, братство и любовь!»
Зал, плача и рыдая,
В восторге ликовал.
И шквал рукоплесканий
Никак не затихал.
Из ложи для оркестра
Вновь зазвучал мотив.
Собор поднялся с кресел,
Гимн Мiра подхватив:
«Хвалу тебе поём мы,
О, славная Земля!
Пусть, как сады Эдема,
Цветут твои края!
Навеки незабвенна,
Ты в сердце навсегда!
Пусть ярче во вселенной
Горит твоя звезда!
Мы славим твои горы,
И долы, и моря.
Щедры твои просторы,
Великая Земля!
Добра и величава,
Свободна и сильна,
Могучая Держава!
Хвала тебе, хвала!
Цвети под мирным небом,
Родимая Земля!
Пусть колосятся хлебом
Всегда твои поля!
За мощь твою, Держава,
Мы гордости полны.
Величие и слава
Судьбой тебе даны.
О равенстве и братстве
Всегда мечтала ты.
На счастие всех наций
Сбылись твои мечты.
Святая и земная
В свершениях побед!
Ты самая родная,
Тебя дороже нет!»
Разлившись словно море
У храмовых ворот
Собору дружно вторил
Ликующий народ:
«Ура! Наш император!
Наш истинный Отец!
Мы славим многократно
Твой царственный венец!
Пускай как солнце будет
Твой лик сиять всегда!
Ты мир принёс в дар людям
На долгие года!
С почтением целуем
Мы стопы твоих ног.
Осанна! Аллилуйя!
Отец наш, Царь и Бог!
Оплот наш и опора!
Святейший Патриарх!
Монарх земных просторов!
Да славься же в веках!»
Восхождение великого императора на престол, признание его верховным патриархом и единовластным правителем стали началом новой эпохи в истории Земли. Полная безграничная власть над Мiром была сосредоточена в руках всенародного избранника. Все религиозные течения признали в нём истинного Бога. Во всех храмах были поставлены иконы и статуи, его изображающие. Повсеместно стали проводиться служения человекобогу. Православие приобрело статус главенствующей религии. Немногочисленных тому противников сочли возмутителями и врагами общественного блага и порядка, они были подвергнуты всеобщему презрению и открытому преследованию. До переформатирования системного диска земного Мiра оставалось 1278 дней.
1996-2000 гг.