Михал Тимофеич ночей не спал,
Кушал грубый хлебушек черный...
И вот однажды из-за стола встал
Выпил рюмку и съел огурец моченый.
Сказал: Уф! Дело кончено наконец,
Теперь балету, да и русской прозе,
Настанет таки долгожданный пиз**ц!
(И он встал в монументальной позе).
Он погладил рожок рукою шершавой
И к прикладу прильнул щекой,
Упиваться настраиваться стал славой,
Потому что теперь он один такой.