*** О.М.
Живу надеждою и памятью – две ипостаси бытия,
Как вехи в непроглядной замяти, равно спасают и хранят.
Надежды до седин наивны: в конце тоннеля брезжит свет?
Пусть он вблизи – мираж пустынный, но сладок путь за Верой вслед!
В походе том, от всхлипа детского, до крайней степени усталости
Стенограф-память непосредственно нам эпикриз строчит безжалостно!
Мы тянемся к житейским радостям, усладам вкуса, взора, тела,
Переступая через гадости, не замечая беспредела!
Какая горькая иллюзия! – нам наша Совесть отвечает,
Что для иных стала обузою и сны кошмарные включает!
Я снов не вижу – свойство психики, оберегающее нервы;
Сны не всегда бывают тихими, а страшный сон – убьет, наверное!
Нагроможденье версий Фрейдовских , загадочки интуитивные,
Тревожен, страшен сон иль тих – лишь преломленные картины.
Не спит и часа наша Совесть, а память носит ей «патроны»,
Вот кто редактор чудной повести о жизни «солнцем утомленных»!
Возможно ль утомиться солнцем, налюбоваться синим небом,
Все родники испить до донца, пресытиться насущным хлебом?!
Нацеловаться с ненаглядной своей по жизни половиной
И исчерпать бездонность взглядов и нежность рук ее любимых?!
Когда отчаянье крепчает, на одиночестве замешано,
Мне память клип всегда «включает» - в нем дорогая моя женщина!
Ей розы только что подарены, она в костюме цвета сини
И я, как обухом ударенный, в раздумье – кто из них красивее?!
В казенном доме ты осталась и без цыганского гаданья,
А мне надежда лишь досталась и злой расклад – дорога дальняя!
Что ж, расставанье – очищенье от прежней жизни перед новой,
Тем радостнее возвращенье к той, что дарована мне словно!
В.У. 24 июля 2004 г. Южно-Сахалинск