Полощет Нева посеревшие за зиму льдины,
Но рвутся они от усердья старательной прачки.
Застыли: рука императора в жесте картинном
И конь, опенённый зеленым, в заученной скачке.
Мне жутко: почудились вдруг мне трибуны, арена
И пышная ложа властителя Римского края,
Искрится смарагд органенный, кровавую пену
В роскошную, сочную зелень весны превращая.
О сколько знакомого в жесте протянутой длани
Вершителя судеб, хранителя страшного слова!…
Что палец покажет – навряд ли известно заране,
Поэтому на смерть идущих когорта готова.
Лениво ползут по реке неопрятные льдины,
Еще не открыли сезон паруса и моторы.
Рука императора тянется к небу картинно, -
Пройду побыстрей, не дождавшись его приговора.