Марафон- это не 42,195,
А хотя бы дней десять,
Когда голуби, на карнизе сидящие,
Начинают материться по-человечески,
А солнце светит
И не падает ночью в речку,
Потому что февраль, лёд
И прочие банальные вещи.
Найти подъезд, где можно
Прижаться к тёплой батарее,
Считалось в наших кругах
Большой удачей.
Жекин подъезд страдал чаще
От наших шумных проявлений
Свободы, равенства и братства,
Как мы их понимали тинэйджерами.
Что касается бабки Агафьи,
Она старалась запоминать наши лица,
Припадая к глазку,
Ввинченному в дверь низко;
И капала на мозг
Участковому Диме,
Что растут будущие убийцы,
Хотя ни один из нас
Не мечтал стать Сашей Белым.
Мы больше говорили о том,
Как мёрзнут зимой
Ноги в кедах,
Ну и, конечно, о том,
Кому первому даст
Лена
Из 58-й
(Каждый был уверен в своей победе,
Что, учитывая её запросы, было смешно).
Мы воровали на базарах
Семечки и аудиокассеты,
Не потому, что хотели есть
Или слушать музыку,
Просто это было весело
И правильно:
В стране, вновь преклонившей колени
Перед Иисусом,
Веровать в "без палева".
Даже странно, что никто из нас
Не докатился до ширки.
Одного отбила от нас Ирка,
Другого- Ленчик
(Не та- другая.
Та, устав принца дожидаться,
От делать нечего-
Пару лет назад шагнула в окно)
Кому с бабами повезло меньше,
Пошли учиться, получать профессию
И убиваться за бабло...
Собака Кузя обитала в том самом подъезде,
С рождения бездомная,
С клубками свалявшейся грязной шерсти,
Но подкармливаема,
Любила зрелых женщин,
Не проходивших мимо
Её странных приветствий,
И, в целом, не заслуживала
Мученической смерти,
Но всё же была убита
Неизвестным в тот вечер,
Когда Жека впервые расщедрился,
Принеся нам охапку
Небесных грибов:
Я помню свои ощущения-
Было легко.
22. 02. 2009