Привет, друзья!
Пришло время выбрать трёх капитанов, которые откроют для нас с вами Десятый Звёздный Лабиринт!
Напоминаем:
«Судьями во втором туре являются:
Участники второго тура с правом выставления оценок от 1 до 25 баллов и без права выставления оценки самому себе.
Оценки должны сопровождаться определением самых ярких достижений каждого волшебника. В противном случае - оценки не принимаются и, соответственно, не учитываются при подсчёте баллов.
В судействе имеют право принять участие Ведущий и Мастера Лабиринта, даже если они не участвуют в текущей игре.
у Ведущего (а если ведущих несколько, то у каждого из них) есть возможность отдать одному из участников от 1 до 25 баллов.
В отличие от Ведущего, Мастера Игры имеют право выставлять оценки ВСЕМ участникам до 25 баллов.»
Так же как в первом туре, качества кораблей оставляете в рецензии, оценки присылаете на почту.
Голосование продлится до рассвета 26 февраля.
Будем внимательны друг к другу!
1. Наилич
"Грусть"
Одиноко на рейде, мой бриг, в небе чайка не реет,
под дождями в муссон белизну парусов полоскаешь?
Корабли от ненужности лечат сигналом на рее,
тем, который я поднял. Гляди, не о нем ли мечтаешь?
Корабельное сердце в капитанской хранится каюте.
Запечатан в бутылке хрупкий образ мальчишеских клятв,
Прикасаясь к нему, дух морской разбужу, и в салюте
расцветает мечта. Будто в детстве, в море с другом сбежав.
От болезни, бесцельной мышиной возни, экипажа,
отрезвляющей трелью боцман, в дудку подует, спасёт.
И на вантах твоих и под скрип твоего такелажа,
ёжась в робах команда паутину для ветра сплетёт.
Я, твой мэтр Лобачевский, а ты, ученик мой, не бездарь.
Измерять кривизну неевклидовой зыби поможет
геометрия скрытого – знанье, в бесформенных безднах,
интегралов течений над дном океанского ложа.
Оставляем недвижность венеций и мутность лагуны.
Через ворох осенних, словно листьев сырых, облаков
вдруг пробьются волной с освежающей музыкой струны
и встающее солнце нам исполнит ноктюрн моряков.
Якорь поднят. В походе станет гимном мелодия эта
для великих открытий новых гаваней у островов
там, где звезды росою дрожат на фиалках рассвета.
Грусть напомнит, когда-то было так у родных берегов.
2. Геннадий Модестов
Шхуна «Рыжий пёс». Сон боцмана.
После жуткого шторма команда без сна и без отдыха
Принялась за починку снастей: истрепались изрядно
К тому времени мокрая палуба высохла досуха,
А к закату блистал «Рыжий пёс» парусами нарядно.
Капитан убедился, что люди, как черти, уставшие
Спят в своих гамаках, заливаясь раскатистым храпом.
Он вернулся в каюту и вынул мешочек фисташковый
Из укромного места в стене между койкой и шкафом.
Бросил взгляд на модель корабля сквозь стекло изумрудное -
Как могли поместить её внутрь толстостенной бутыли?
Паутиной закрытое горлышко с пробкой причудливой
Охранял паучок в ореоле мерцающей пыли.
Капитан помотал головой и стряхнул наваждение,
Он поднялся на мостик и сжёг небольшую щепотку
Порошка из кисета: растёртое семя растения
Что, сгорая, позволит и шхуне отдаться полёту.
Он не верил, пока не почувствовал «рыжую бестию»
Заключённую словно бы в кокон воздушным потоком.
«О, великий Нептун! Сто чертей! Да оно же и светится!»-
Вскрикнул старый моряк, и лицо озарилось восторгом.
Плыл послушный корабль, окружённый невидимым куполом,
А под днищем внезапно расцвёл затуманенный город,
Но картинка, как лист улетела короткой минутою…
Становилось прохладно, и шкипер поёжился в ворот.
Неожиданно трап заскрипел под тяжёлыми ботами,
Это боцман, такой боровик, заявился на мостик.
Неразлучный с латунным свистком и солёной остротою,
С хитроватым прищуром, присущим играющим в кости.
Капитан в упреждающем жесте махнул на помощника
И сказал, чтобы тот и не думал для бодрости свистнуть.
«Не послушаешь, «Пёс» превратиться в морского разбойника.
Хочешь в будущем жалким пиратом на рее повиснуть?
Здоровяк же, как будто вообще капитана не слышал,
Рассказал про увиденный сон, про потерю контроля
И над собственно шхуной, и над недопонятым свыше,
Из-за верной красавицы, из-за какой-то Ассоли.
«Рыжий пёс» отыскал и кружился над райскими кущами,
А наш боцман сошёл и ввязался в любовные страсти.
Да так сильно, что мог и пространство канатами скручивать,
Так, пришлось нашей шхуне опять восстанавливать снасти.
«В обновлении полном отплыли в фиалковом мареве,
Просто так в первый взгляд показалось в затмении лунном,
Мы предстали больными и даже прилично состарились
И почти утонули под грузом чего-то безумного.
Вы тогда, капитан, предложили уйти субмариною,
Но, хвала океанским богам, не хватило зачина.
Что сравнится с ужасной судьбою быть съеденным рыбою,
Нас, на счастье, спасли проплывавшие мимо дельфины»...
Истощилась история пОтом пропахшего боцмана,
Капитан счёл рассказанный сон вариантами бреда,
Спать отправил сурово за страх наказания грозного.
Тот проснулся разбитый едва ли к началу обеда.
3. Фонбоб
Обрублен рангоут и даже бушприт-
Корабль на слом на приколе стоит,
И списан на берег его капитан,
Тоску старый Грэй заливает- он пьян.
На том же причале бродяжка Николь
Стоит, а мечты как у юной Ассоль.
Взобралась она на корабль - "Бедный мой!
Наверное, в прошлом ты славный герой?"
Ей будто бы он отвечает - "О да,
Я в юности клиппером был хоть куда!
Эх, вот бы свершились со мной чудеса:
Надел бы на реи я вновь паруса,
Рубил бы форштевнем крутую волну...
Но это мечты, скоро я затону!"
Сквозняк распахнул вдруг скрипучую дверь,
Николь обомлела - глазам хоть не верь:
Задравши задорно из щепки бушприт,
Кораблик в бутылке в каюте стоит!
Видать, пожалел свой корабль капитан,
Не стал забирать он фрегат - талисман.
Как сердце для клиппера был сувенир
Команду и судно от шторма хранил.
Девчонка в ладони кораблик взяла
И нежно к груди талисман поднесла.
Два сердца забились в тот миг в унисон,
Но что это - сказка, а может быть сон?..
Все небо фиалками вдруг расцвело,
И всяким ньютонам, евклидам назло
Как лезвием режет пространство бушприт-
Прекраснейший клиппер над морем летит!
И алого цвета его паруса,
А мачты грозятся пронзить небеса.
Никто не узнает бродяжку Николь -
В каюте прекрасная дева Ассоль!
Маршрут, протяжением в тысячи миль,
Прошли, не взирая на шторм и на штиль.
На остров запретный был курс ими взят,
Там есть заповедный, таинственный сад,
Растет в нем цветок, что творит волшебство,
Что хочешь ты можешь просить у него.
Хоть стебель с шипами, но вытерпев боль,
Срывает заветный цветочек Ассоль.
И тут налетел разрушительный шквал,
Он с клиппера вмиг весь рангоут сорвал.
Но тайной сердец - талисманов храним,
Корабль- о чудо!- опять невредим.
На месте все мачты, на месте бушприт,
Он вновь алой птицей над бездной парит...
***
На утро с похмелья болит голова,
А ноги несут его снова туда,
Где судно без мачт, парусов и без рей,
Проститься с ним хочет больной старый Грэй.
Но что это с ним?- он никак не поймет:
Чем ближе до цели, тем легче идет.
До крайности чудом он был изумлен-
И сила, и молодость снова при нем!
К причалу уже Грэй не шел, а бежал,
Он в шлюпку запрыгнув,
Швартов отвязал,
Ведь в море поодаль поднявши бушприт,
Его верный клиппер на рейде стоит!
Из алого шелка его паруса,
А ванты как лестницы на небеса...
***
С застывшей улыбкой,
Не чувствуя боль,
Сжимает с шипами цветочек Николь,
Прижавши кораблик в бутылке к груди,
Одна на причале на волны глядит.
4. Былинник
Волшебный Корабль "Душа"
В стерильном боксе, с иглами под кожей,
Что жизнь дают на день, на час, на миг,
В бреду морфийном, на казённом ложе,
Лежал болезнью скрученный старик.
Почти сто лет минули за плечами,
И сеть морщин по телу расплелась.
Был каждый вдох взят под контроль врачами,
А каждый выдох Бог в свою взял власть.
Мозг старика спешил – знал счёт минутам,
Он резал память вдоль и поперёк,
Чтоб из кусочков – разве то не чудо?
Корабль Души построить точно в срок.
Из детства – старый шкаф с печатью тайны,
Осенний луг и паутинок рой,
Игра в разбойников и тысячи желаний,
Дождливый город над рекой Невой.
А вот… Ассоль? Да нет... другое имя.
Но разве здесь так важны имена?
Ассоль, конечно! И любовь меж ними,
Страсть поцелуев – чашами вина.
И закружились быстрой каруселью
Сплетясь в одно: мечты, друзья, поход,
Рассвет фиалковый, и счастье, и веселье,
Полночный бриз и солнечный восход.
***
Вдруг на излёте… сердце – тук. Остановилось…
Отметив смерть, сестра сказала: «Жаль».
Но чудо превращения свершилось -
С последним вздохом вылетел Корабль!
***
А за окном капель играла звонко,
Весна взметнулась синью в небеса.
Корабль вошёл в зачатого ребёнка,
И белоснежные расправил паруса...
5. Принц-Ии-Пиалка
Фиалковый рассвет над городом дождей...
Цветок Светила здесь бывает так нечасто:
Листок средь паутин клубящихся идей
Приснотекущих туч, элегия контраста.
Дух призрачных побед витает над тобой,
В туманах берегов - небытия граниты.
О, врачевство разлук, где мышеловкой боль
Сведённых вновь мостов примята и укрыта!
Вдоль Невки, как во сне, идущая Ассоль,
И в подворотне свист полночного жигана -
За створками шкафов архивов. Антресол -
и веков прошедших трёх влекут и обжигают.
Там как в немом кино, течёт Великий Вход
В истории тома, в таинственное действо,
И каждый, кто прошёл по Невскому, несёт
На памяти тавро - корабль Адмиралтейства.
6. Ваш Покорный Слуга
Туман, как джинн, рассеялся повсюду…
Кораблик наш в тумане – сердца стук.
О шкаф ударившись, и походя посуду
Разбив в буфете, где ты бродишь, друг?
Плывёшь в тумане лодкою подводной,
И все желанья – что-нибудь найти…
Вот чей-то костерок, цветку подобный,
Внезапно повстречался на пути.
Кому в морях не писаны запреты?
Кто здесь огонь на палубе развёл?
О, ночь страстей! Придёт пора рассвета –
Починкою займётся сей Осёл,
Коль не сгорит корабль от искры малой!
Что за разбойник в полночь здесь шалит?
Злой Бармалей? «Один ли дома» малый?
Горох рассыпан… клей БФ разлит…
Раздался свист – кого в тумане грабят?
Свет фонаря, плеснув волной, затих…
Здесь по углам забыли столько грабель –
Ходи в полшага, бди за четверых!
Ударят по башке – в глазах звездится!
Повалишься на шканцы – кверху киль!
Возможно, в этом сне Ассоль приснится,
Но отдыхать придётся тыщу миль…
Медвежьею болезнью, иль мышиной
В тумане этом все, поди, больны!
Больной механик заглушил машину,
И навсегда оглох от тишины…
Одна мечта клубится в мутной влаге,
Над бездною как облачко видна,
В журнале бортовом к сырой бумаге
Каракуль лепит хоботом Слона!
Хоть за листок какой бы зацепиться!
Привязки нет на местности к чему-
Нибудь. Не будь я главным очевидцем,
Так верно, не поверил бы кому!
Венецией в каналах из тумана
Встают грот-мачта, камбуз и гальюн,
Но все неузнаваемы. Не странно:
Туман, поди, не Птица-Гамаюн!
Ах, стать бы паучком, свистеть бы в дудку,
Забыть свою ежиную тоску,
И запросто лететь по первопутку,
К смешному прилепившись волоску!
7. Капитан Джек Воробей
То ли аленький, в дебрях запретного сада, цветок,
То ли алые краски твоих лиселей для Ассоли –
Разгадать твои сны ты едва ли до полночи смог,
Когда дудкой-побудкой корсары твой отдых вспороли.
Ты смотрел заодно - и на зюйд, и на вест, и на ост,
Но удар палашом, как известно, приходится с норда.
Были звёзды в глазах, и под шорох фиалковых звёзд*
Ты как шкаф платяной повалился с высокого борта…
Осьминог показался коварным морским пауком
В невесомом бреду… Он дудел словно боцман, тревогу.
Про Великий Поход позабыв, средоточие дум
Ты простёр на листву, что покрыла полночную воду.
Это мачты подрубленной были в воде паруса…
Пузыри парусины напомнили город дождливый…
Здесь не джинн из бутылки – спасает того, кто корсар
Оглоушил, обломки дерев, чтоб на дно не ушли вы…
Покидала в холодной воде своё тело душа,
Но мечта на плаву даже в шторм словно мамка держала,
Был фиалков рассвет… И как сталь дорогого ножа
Череда островов у черты горизонтов дрожала…
* (здесь я откуда-то заимствую что-то до боли знакомое!)
8. Алекер
Развевает ветер паруса
И качает на волнах корвет.
Если ты поверишь в чудеса,
То войдёшь в фиалковый рассвет.
И держа в неведомое путь,
За спиной оставив листопад,
Наконец найдёшь когда-нибудь
С яблоком запретным древний сад.
Пусть дождливый город за бортом
Остаётся в призрачной дали.
Мы с тобою дальше поплывём
В море, где не ходят корабли.
В море, что по небу молочком...
И несёт придуманный фрегат
С капитаном, храбрым паучком
В детство уходящее назад.
9. Элен Смит
Уметь мечтать, изобретать во сне
и бесконечность резать многогранно,
и видеть в серой суетной возне
Все крУги ада с черной пентаграммой....
По силам человеку-кораблю,
что в полночь осени под дудочку тоски
рванётся плыть к фиалковым рассветам.
Что паруса, как паутину паучки
порвёт на флаги ,на четыре части света...
Лишь для того, чтобы глотая соль
от брызг волны, срывая якоря,
Искать страну, где ждёт его Ассоль,
все города прочёсывать, моря....
Но всё ж найти!!! И не пойти ко дну
как старый шкаф, заполненный страстями...
Сорвать цветок желанья, как Луну,
и подарить любимой...сад с цветами....
10. Алекс фон Юстас
...А что осталось в шкафе том?
Альбом с засушенным цветком,
Да диафильм про джинна
Из лампы Аладдина,
Панно "Фиалковый рассвет",
Аптечка, что в мышиный цвет
По настоянью Бати
Покрашена некстати,
Листок с остатком паутин,
Что ты в пиастр превратил,
Когда напару с братом
Считал себя пиратом,
Свистулька боцманских кровей,
Ведь в полночи среди морей
Умеет спрут скрываться
Нештатных ситуаций.
Тот шкаф мы видим сквозь туман
Всех странствий, всех далёких стран,
Из страсти всепогодной
И глубины подводной.
Он - словно город, где настой
Былого с детскою мечтой,
Для сердца вечно близкий,
Как первый порт приписки.
Он - жизни будущей модель
В стекле, где выветрился хмель,
Осталась - что немало! -
Лишь чистота кристалла.
Он - берег тот, где ждёт Ассоль
В обличье девочки босой,
Что провожает плот наш
(Кон-Тики был поплоше!)
У жизни есть такой устав:
Нам снова встретится тот шкаф,
Когда, душой слабея,
Сойдём стареть на берег,
И, заглянув за створки, вдруг
Увидим: там сидит наш внук;
Весь век служенье шкафа -
Быть братом батискафа!