Мне будет плохо вновь, наверняка,
и стану я метаться, словно птица
по комнате,
и первая строка
на белый лист внезапно приземлится
с размаху,
словно стая мотыльков –
рассыплется на буковки и знаки,
на сотню жгущих сердце угольков,
на исповедь наивную бумаге,
на боль, что рвёт на части,
на слова,
что мечутся, растерзывая душу,
что, как весною ранняя трава,
взрезая землю, тянется наружу;
на горечь чувств,
на память детских лет,
на тысячи внезапных откровений,
на вкус несчастий/счастий и побед,
на брызги удивительных прозрений,
на мой нелепый
ве-ко-веч-ный страх –
предчувствие восторга или муки…
Я выплеснусь в безудержных словах,
сложив опустошённо крылья-руки…