Что ж, давай, по грусти тихой
Повторим по пятьдесят.
Не тревожь надрывом лихо,
Спит оно, и черти спят.
Хлеб ржаной, да соль крутая,
Да беседы о судьбе,
О тоске родного края,
О постылой голытьбе.
А в издёрганной душе
Память плачет о свободе,
Чем ты лучше алкашей,
Растворившихся в народе?
Время, наискось скользя,
Перетягивает вены –
Со своими так нельзя, –
Говоришь, – какого хрена?!
Можно. Так, что дыбом шерсть
И кровавый запах мяса.
А заставят, будешь есть,
Плетью душу опоясав.
От шести и до шести
На хлебах, почти что вольных...
Что ты мне: прости, прости?
Неужели, вправду, больно?