Тринадцать школьных ступенек давно сосчитал.
Был счет мой удачным, а может - напрасным, не знаю.
И межкабинетные метры уже отшагал -
То с радостью, то новый удар принимая...
Тринадцать школьных ступенек давно сосчитал.
Входил в тишину отзвеневшего только звонка,
Упреки дежурной выслушивал, не пререкаясь.
Садился за парту, в тетрадь за строкою строка
Записывал книжные правила, вникнуть пытаясь
В теорию умного, мне не чета, чудака.
И сниться годами мне будет Ньютона закон,
Который, как впрочем, и много других, я не помню.
Но верю, что все-таки строгий физический сон
Нечаянно где-то Есенина нежность напомнит...
Хоть сниться годами мне будет Ньютона закон.
Отыщутся в памяти юной Энштейн и Шекспир,
Чайковского вальс зазвучит, теребя душу, снова.
Прошедшие дни необузданных возрастных игр...
Они - это жизнь, к ним нельзя подходить неготовыми.
Прошедшие дни необузданных возрастных игр.
Под вечер у школы назначена встреча была,
Мы с Таней, бросая всем вызов тогда, целовались.
Любовь в наших юных сердцах, как минута, прошла,
Но светлые чувства остались, конечно, остались...
Под вечер у школы назначена встреча была.
Под вечер у школы в последний собрались мы раз,
Шутили, смеялись, курили, не прячась, открыто.
В последний раз школа звонком потревожила нас,
И стало понятно, что десять лет школьных прожиты...
В последний раз школа звонком потревожила нас.
Тринадцать школьных ступенек давно сосчитал.
Был счет мой удачным, а, может, напрасным - не знаю.
И межкабинетные метры уже отшагал -
То с радостью, то новый удар принимая...
Тринадцать школьных ступенек давно сосчитал.
1990