И я, наверное, смог бы,
Не сбиваясь с рифмы,
Сбежать из страны,
Якобы тупиц и хамов.
Умело, обходя обыденности рифы,
Слоняться без дела в развалинах
Древних храмов.
И доживая век, не таить обиды,
Простив изгнанье и простив забвение,
На империю,
Научившую возводить пирамиды
Раболепства, в застывших умах населения.
Теперь скитаюсь по миру,
Презрев границы.
Забил осиновый кол
В свои печали.
Никогда не напишу,
Что русскому поэту снится
Влажными венецианскими ночами.
Возможно, кто-то поймет,
А кто догадается,
Кто-то просто порвет,
Не читая текста,
Но при мысли о том,
Что хотя бы один тиран раскается,
Замирает
Сладкой истомой,
Что-то в области сердца!