Кружит ветер над темью глухой
Переливы лимонного света...
Боль чужая – советчик плохой,
А своя не попросит совета.
Ведь теперь, превратясь в паука,
Ей и вовсе подсказок не слушать.
Ей теперь оглядеть свысока
Опустевшую некогда душу...
Нерастраченной нежности хлам
Обживать. И скользить по камину
Догоревшей любви. По углам
Озлобленья плести паутину.
Ей уже не бояться десниц
Чудотворных и ликов иконных.
Ей – всё дальше и дальше теснить,
Как соседей своих незаконных –
Горечь – ту, что наполнит бокал,
Оставляя лишь горечь полыни,
А в печали – такую печаль,
От которой светло и поныне…
И они отступают, смирясь,
Слишком часто без боя сдаются –
В заоконную морозь и грязь
Где лимонные промельки вьются,
Лед бессилья и памяти яд
Словно надвое мир раскололи.
И шумит, и плетёт листопад
Паутину раздумий о боли.