Художник маслом рисовал картину,
Огромный холст, но лишь фрагмент один
Я рассмотреть пытался что есть силы,
Но красоты мой взгляд не находил.
Кусочки серой грязи вперемешку
С какой-то розоватостью вокруг,
Хотя, по сути, не люблю я спешку,
Но вывод сделал я поспешно тут:
«Негодная мазня, почти без смысла!»
И этой фразою подвёл итог,
Подумал, что картина та не вышла,
Но оценить вблизи всего не смог.
Лишь выходя из двери, напоследок
Я оглянулся и оторопел:
Вдали сияла заревом победным
Картина, что понять я не сумел.
Издалека вдруг наконец увидел
Я замысел создателя её.
Художника я критикой обидел,
А он любил творение своё.
Любил, и та прекрасная картина
Пленила и меня издалека,
О, сколько она красок отразила:
Закат чудесный, тихая река,
Точней, две речки, слившиеся в русле,
И вдалеке белели паруса
Двух лодочек сближавшихся... Искусство
Высокое увидели глаза.
И тут я понял: тот фрагмент картины,
Что я пытался рассмотреть тогда,
Был только частью серо-грязной тины –
Дно илистое, мутная вода.
И блики этой грязи оттеняли
Всю прелесть розовых небес и вод,
Которые закат весь отражали,
И голубой и желтый небосвод,
И лес и горы. Как я так не видел!
…И лишь тогда я понял: так и Бог
Мой жизни путь заранее предвидел
И сделал лучше, чем мечтать я мог.
Велик Творец земли и мой Создатель!
Он наперёд составил план такой!
Он мой Художник и Поэт, Писатель
И всё творит Своей святой рукой.
И Его мысли выше мыслей наших,
Как выше небеса земных путей.
И лишь в конце увижу жизнь я краше
В законченной картине моих дней.
И то, что было непонятно-страшным,
Лишь оттенит прекрасные тона.
И, в общем, будет жизнь моя прекрасна,
Ведь в руки Бога отдана она.
Лишь об одном вздохну я с сожаленьем,
Что ждать не просто было много лет.
Я ропотом нёс Богу огорченье,
А Он писал, ваял, лепил портрет.
Мне были видны лишь фрагменты жизни.
Не представляя в целом полотно,
Роптал в пути к святой своей Отчизне.
Казалось: «Всё не так!»… Но вот оно!
Наброски и мазки, штрихи вначале –
Весь замысел раскрылся лишь в конце.
И славословья в сердце зазвучали,
И слёзы умиленья на лице.
Сияли даже грустные мгновенья
В полутени заката наконец…
Я оценить здесь смог в благоговенье:
«Всё было в жизни правильно, Творец!»