Я с утра сто грамм себе плесну,
А потом черкну имаму Мекки,
«А не запретить ли в этом веке
Грязную, унылую весну»?!
Голова трещит, болит десна,
Ноют печень, кости и суставы…
Нет ли преступления состава
В идиотском термине «весна»?!
Я себя щипну, потом кусну
С видом дурака-самоубийцы:
Если нам покой лишь только снится –
То зачем же нам еще – весну
Насылают боги ежегодно?!
Без нее хватает нам вполне
Всяких разных ужасов господних!
Впрочем, если Богу так угодно –
Значит, к сожаленью, быть весне!
Вот возьму сейчас колоду карт!
Кузькину вначале вспомнив маму,
Все же напишу письмо имаму:
«Запрети, Устод, хотя бы март!
Я в презент пришлю тебе макрель,
Плов, рахат-лукум, два-три кальяна:
Хоть и говорить об этом рано –
Надо запретить еще апрель»…