(Всем отверженным в этой жизни
певцам и поэтам посвящается!)
Хрустальный голосок французского певца,
Пронзил меня стрелой - своею острой болью!
А я, чужая для него, всё не смирюсь с его...
Проклятием покрытой, в этой жизни, долью!
О, да! Серебристый голосок изящного жреца,
Сразил меня чужой, златой стрелой амура...
И я сейчас душой похожа на этого певца!
А может я для СВЕТА просто плачущая дура?
Пронзительный голосочек хрупкого певца,
Достал меня своею тонкой, жуткой болью!
И я, иная для него, всё не смирюсь с его,
Проклятием покрытой, в этой жизни, ролью!
Так далеко от меня Париж и Франция его,
И вряд ли буду я, в том крае дальнем
Но его грустные, печально-глубокие глаза,
Меня доняли, полные к другой желаньем!
Он пел своей прекрасной любимой, неземной!
И в край он звал её далёкий - предалёкий,
И пел он:" Да! Никогда не будем мы с тобой!"
Потом ушёл и растворился в дымке одинокий,
Но он оставил восхищенье и дивный голосок,
И песни, песни о своей отчаянной печали!
Но почему же, когда навсегда он уходил,
Все, и стар и млад, во Франции молчали?
О, как он пел о своей любви земной,
Хрустально чистым колокольчиком в звучанье!
Но, как он так посмел от всех уйти?
Как он посмел? Когда ему, хоть иногда...
Даровали преданность и сулили обожанье!
Звенящий голосок французского певца,
Взорвал меня внутри, изранив жуткой болью!
А я чужая для него, всё не смирюсь с его ...
Анафемой покрытой, в этой жизни, долью!
19/11/2007
Ясвета Серебрякова.