Мне, гражданину восьмидесятых двадцатого века,
забраться под простыню, лечь на спину
и не видеть спину
прохожего человека.
Умереть в тумане, ночью заблудиться в одеяле,
но это в идеале.
А в начале
двадцатого века случилось чудо:
реки вышли из берегов,
горб у верблюда
пропал. Ни островов, ни материков.
Ной запил,
ковчег потоплен.
Ни акрополя, ни никрополя -
один некролог.
Но это во сне под одеялом
и в малом.
А во многом - много:
астролог свихнулся и сел на дозу.
Забрали в психушку, заширяли
таблетками от невроза,
но поздно.
Он уже звезды
привел к единому знаменателю
и это знаменательно.
Врач не понял - кольнул сульфазином в жопу
и тем прославил
на всю Европу.
Глупая рифма. Рифмы, рифы,
камни, кораллы, звонки, авралы.
Ви минэ навралы...
Так о чем бишь я? О какой-то заднице...
У чьей-то племянницы
расстройство речи.
Сплю. Всё. Сплю.
Ан нет - не спится. Опять больница.
Крематорий, кладбище.
Хорошо, товарищи!
Хорошего мало -
пропал малый.
Мне, пасынку своего века,
бояться пристального взгляда какого-то там прохожего человека?
Не уж, увольте!
Ладно. Уволим.
Уволим с воли.
Сиди в неволе.
Думай о боли.
Мечтай об Оле.
Так, что ли?
Проклятые! Понаставили знаков:
куда ни сунься - Иван, Иоанн, Яков - старик Иаков.
Заболею раком
и сопьюсь.
Однако!
Стыдно лежать в постели и ничего не делать.
А что делать? Что, что делать? Делать вид, что делать...
тьфу. Сбился. И надо было так сбиться.
Стоп.
Надо было спиться.
Опять больница.
Надо бы, надо бы, надо бы остановиться,
да не могу и не хочу.
Всё. Молчу.
- В двадцать первом веке, мне, подонку двадцатого
какой поставят диагноз?
- Тебя патлатого, волосатого, бородатого
поставят к стенке.
Это уже делали.
- В Америке?
- Нет в Китае.
всякие шатлаи-болтаи болтали что не положено
и им по роже,
а потом в горло ножик.
- Ну-ну.. Всё.. Пошутил и будя.
Что за люди? Не понимают шуток.
Поначитаются газетных уток.
И к нам.
В наш, как говорится, бедлам.
В наш большой, светлый, прочный, железобетонный дом
т.е дурдом.
Мне восьмидесятому по миллионному счету,
в психиатрической лечебнице № 20
так тошно, братцы.
И куда мне деться из нашего века?
Вот лежу на спине, забрался под одеяло
и боюсь увидеть... нет, не товарища Мао,
и даже не лицо сына,
а спину
жителя двадцатого века - простого прохожего человека.