* * *
Слагаются поэтом песни,
Играют гусли на пиру.
Знакомы всем мотивы эти
И в тоже время никому.
Под сенью леса, высью неба,
Нашептывая тут и там,
Они летают выше ветра,
Их не постигнуть смысла нам.
Они слетали с губ у римлян,
Их греки пели у костра,
Своим мотивом вслух пленяли
Они мечты и дух славян.
Тоска звучала в том мотиве,
Любовь к неведомым краям,
И замолкал весь люд в трактире,
Коль эти песни узнавал.
Она пришла из ниоткуда,
Она возникла так давно,
Что позабыта уж легенда,
Поведавшая нам про то.
Ведь коротка людская память,
И оттого деяния странны.
Но песни эти все же ранят,
При них глаза людей влажны.
Они не судят, не карают,
Не обжигаются огнем…
…Но будто бы о чем-то знают
(Нам боль и мука слышны в том):
Туманный берег в океане –
Желанный край, родимый дом,
Мы снова видим на востоке,
И песни вторят – это он.
Недосягаемый в жизни этой,
Не давший нам своей любви,
Он манит нас своим запретом,
Он нами бережно храним…
Слагаются поэтом песни,
Играют гусли на пиру.
Мы слушаем мотивы эти
И тихо вторим гусляру.