Все, чем наполнена сегодня моя жизнь, находит больше понимание у чужих, а не у близких мне людей.
И к ним еще мне нужно пробиваться, ломая стены, преградой выставленные на моем пути.
Иногда мне удается это сделать, но чаще остаюсь стоять я у стены, не понимая, как до них мне достучаться.
И мысль, пришедшая на ум, меня пугает: "всё напрасно, и не пытайся, еще их время не пришло, душа у них в глубокой спячке, а сердце, хладным сторожем при ней и день, и ночь исправно несет службу".
Их сон пугает и мне страшно, а я, очнувшись, не поторопилась.
Быть может, и я должна, как тот медведь уснуть в своей берлоге в непробудном сне, и быть как все.
Я же, не уснув, медведем-шатуном брожу по свету, при встрече со мною заставляя всех отчаянно пугаться и прочь бежать.
А им, привыкшим верить лишь своим глазам и ощущениям рук своих,
как им поверить моим восторженным словам о том, что жизнь полна чудес,
а радости и счастья в ней будет столько, сколько сам себе ты разрешишь.