Мое высочество выходит на перрон,
впечатывая в лестницу ботинки.
Нет-нет, мой друг, принцесса не блондинка,
а просто потеряла свой вагон.
И, кажется, саму себя. Смотри,
как, замотавшись в глупую обиду,
идет вперед, не подавая виду,
что что-то происходит там, внутри...
Какая редкость. Боже сохрани
того, кто нахимичил план вокзала.
Мне только дайте – я б ему сказала.
Но, слава богу, нам не по пути.
Я выхожу. Я снова выхожу,
оглядывая скучные перила.
И вспоминаю, мама говорила,
что я ни на кого не похожу.
Наверное. Наверно, я больна.
Больна и поперек, и вертикально.
Какая глупость! До чего банально.
Я просто научилась быть одна.
И ты один. Я помню – ты сказал.
На площади пустеющих вокзалов
мне так всегда чего-то не хватало,
что слезы набегали на глаза…
Но девочки умеют вырастать,
и может, в этом главная ошибка.
Я подарю тебе свою улыбку,
а ты пообещай не опоздать.
Но я дождусь. Я все-таки дождусь.
Сливаясь с фонарями электрички,
я избавляюсь от своей привычки
не плакать. И, похоже, разревусь…
И снова вверх на двадцать пять шагов.
Ну кто бы знал, как мне осточертели
две лавочки на съёженной аллее,
стоящие пожизненно без слов.
Седой вокзал: перроны, поезда…
Как я тебя по-детски обожала!
пусть даже никого не провожала
отсюда никуда и никогда.
И вот теперь сама к тебе пришла.
Сама пришла – сама же и уеду.
Ну не сейчас. Ну, может быть, к обеду…
К утру решусь. Обычные дела.
А ты поспи. Подумай и поплачь.
О том, что снова нужно расставаться.
Махать рукой и глупо улыбаться.
Не верить и не помнить неудач.
И только если в городе моем
когда-нибудь наладится погода,
мы проживем с тобой еще полгода,
а может быть, и дольше проживем.
И снова дождь стекается у ног,
но что бы там на небе ни решили,
когда тебя действительно любили,
ты никогда не будешь одинок.