Памяти Иосифа Бродского
1
С тех пор, как он вдел в ушко
Суровую нитку, мы,
Поняв, что не лет ушло
Полсотни, а две зимы
Возвысились вдалеке,
Как новый для нас маневр, -
Мы можем быть налегке.
Мы можем сказать о нем.
2
Покойный был мизантроп
От возраста и сигарет,
Сын злейшей из всех утроб
Европы, еврей-поэт.
В церковь его внесли,
Руку к руке сложив,
Посланцы чужой земли,
Где ждали, пока был жив.
3
Его стихи, говорят,
Были гордость равнин.
Кончил он всем подряд,
Виршами для именин.
В орудие языка
На смех себя произвел,
Ибо нашла тоска.
Вот и конец пришел.
4
Жук и кухонный бог,
Машинописный Феб -
Он расплетал клубок,
Бегал и сеял хлеб
В ссылке, куда попал
Божески: вместо «пли».
Пил, по затылкам шпал
Шел, и куплеты шли.
5
Боже, теперь зима.
Голубя не спасти,
И забегает тьма
В русский курсив к шести.
Гений, он знал про смерть
Малое, но сумел
Выдать свой страх - и спеть,
Душу отдав зиме.
6
Когда он читал их, все ж
Было обычным: рот
Дергался, веко тож.
Голос лишь был не тот.
Вместе не родились
Горло и желтый жид.
То ли не видим в близь,
То ли сам Бог дрожит.
7
В страхе от мертвеца -
Кони исчезли вдруг.
И не отнять лица,
Как наглазников, рук.
Остров похоронил
Лучшую из обезьян.
Чувства прилива сил -
Горе, а не изъян.
8
Жмуриком унесешь
Больше, чем знаешь, в ад, -
Больше, чем должен. Ложь
В свете твоих лампад
Мигом отбросит тень
Нужных размеров, форм.
Не выбирать путей -
Словно команде в шторм.
9
Это не я шепчу -
Это я слышу. Звук
Шепота жжет свечу,
И на стене я двух
Сгорбленных вижу. Тень
Тем и приятна. Что
В ней не узнать людей.
Это и есть Ничто.
10
Сколько листу ни жить
Будет ему предел:
Замер же тот мужик,
Взвился и улетел.
Все, кто имеет гроб
В качестве запятой, -
В Этой скупятся: чтоб
Не экономить в Той.
11
Кто бы ни продавал,
Дни не растут в цене.
Время плохой товар
Для хранения вне
Жизни. Где (по всему) -
Рай, и нельзя страдать:
Время для тех, кому
Нечего больше дать.
* * *
12
Давайте помянем их,
Выброшенных на дно
Слов - в недомолвку, в стих,
Слитых для нас в одно.
Встанем. Наш полуштоф
Их не готов вернуть,
Но станет сигналом - чтоб
Мы не теряли путь.
13
Встанем. Отсель туда
Не долетает свет,
И у травы пята
Не оставляет след.
До срока нельзя во тьму,
И не нанять гонца
Кроме Врага: тому
Платят за два конца.
14
Встанем, и в полный рост
Вытянемся в окне -
С рюмкой, с букетом роз,
Статуей на коне:
В этот просторный миг
Влага у наших глаз
Тенью падет на них,
Светом падет на нас.
15
Блик, поглотив толпу,
Скопище книг, рояль,
Встанет бельмом во лбу -
И перед нами даль
От протянутых рук
Не отвернет лица -
Хоть и смутится вдруг,
В жестах узнав слепца
16
Боже! метель, метель.
С полночи снегопад.
Выглядит как постель
Опустошенный град.
Это - для зренья знак,
Символ пятна, бельма.
Кровли заносит так,
Что наступает тьма.
17
Мир исчерпал свою
Стойкость во тьме теперь.
Улицы, как в Раю,
Неразличимы. Дверь
Заперта и честна.
Бродит, ломая наст.
Ночь - и она одна,
Может быть, видит нас.
18
Не поймать на бегу
За полу Зла, Добра.
Сидя на берегу
Комнатного ковра,
Ты от света глаза
Пальцами скрыл, и тот
Берег тебя назад -
Через моря - влечет.
19
Знай, что любая часть
Света иль хоть стола,
Та, куда божья власть
Нас еще не послала -
В принципе, «смерть» и есть.
Все-то различье в том,
Что смерть - не теперь, не здесь:
Черт-те когда. Потом.
20
Кабы нам знать момент!
Это бы нас спасло
От похоронных лент,
Ангелов, баб с веслом.
Ведь избежавший мук
Почести воздает
Не гибели - своему
Ужасу от нее.
21
Ужас или восторг -
Плод удивленья. Бог,
Ежели и жесток, -
То в том, что в секрете срок
Смерти хранит от нас.
Иль у Отца и чад
Разные взгляды на
Время и важность дат?
22
Или, по простоте
Яркость ценя во всем,
Выбрали мы не те
Дни для своих систем
Мира и нам искать
Надо не между двух
Цифр нашу жизнь, а брать
Новый аккорд на слух?
* * *
23
Думаю, мы живем
В странном миру, и жить
Высшие силы в нем
Нам не могли разрешить.
Кто принимал сей хлев?
Кто был наш ОТК?
Общество - первый блеф.
Главный итог греха.
24
Общество состоит
(По изобретателю) в том,
Что знающий боль и стыд -
Не допускается в дом.
Дом разросся, и он
Перевалил за пять
В девятой. Посланных вон -
Также не сосчитать.
25
Дом слишком полон. Теперь,
Чтоб на порог ступить -
Нужно долго терпеть,
И выдержать тест: убить.
Лучше всего, себя -
Получишь свободу, green
Card. Но дом не судья,
Коль обойдешься другим.
26
Во-первых, тем больше прав
На освободившийся стул,
На освободившийся шкаф
Для пиджака. Вздохнул
Свободнее и балкон.
И парк со скамьей внизу.
Общество знает, в ком
Подозревать слезу,
27
В ком - не подозревать.
Ради Бога, пойми,
О чем говорит кровать
В ночь, кто скрипит дверьми
Днем, что за дым в трубе,
Какая течет вода -
Там, где свобода для Б
Есть освобожденье от А.
28
Вот механизм смертей,
Верней, - оправданье их:
Смотрит из всех частей
Их конституций, книг
С их лирикой, чей метр
Неровный основан был
На том, что на километр
Суши - есть два могил.
29
Все это я затем
Ночью в поту кричу,
Чтоб не бранили «систем»
После меня. Ильичу
Не поставишь на вид;
Славен князь Меттерних.
Шалашик не ими свит:
Наоборот, для них.
30
Это гнездо - их щит,
Здесь их ясли. Звезда
Лишь о творце молчит,
Указывая, куда
Идти, чтоб увидеть плод -
У чьих возложить колен
Дары и себя. И тот,
Кто чертит в углу «NN»,
31
Не обязательно свят:
Уже по боязни злой
Вдруг осчастливить взгляд
Избранного - собой.
Две тысячи лет держать
На обещанье прийти
Мозг, что привык читать
Веру как детектив.
32
Все наши беды - от
Этой привычки сов
Развернуть переплет
Ночью, под бой часов -
Мечтая под этот клич
Искреннее всего
В книге конца достичь
Раньше, чем своего,
33
Раньше, чем остальных
Благ, что оставил дом.
Зимний день на стальных
Крыльях с большим трудом
Поднимается вверх,
Видимый в золотой
Капле, что кран изверг
С воплями на ладонь.
* * *
34
Некто спросил Творца:
«Боже, зачем печаль
Селится нам в сердца?»
Бог не отвечал:
Этим и знаменит.
Загодя обречены
Все, кто Его затмит
В области тишины.
35
Чтобы сильней смолчать -
Надобна Божья власть:
Дабы к устам печать
Не запросто прижилась,
Но испустила бы вдруг
То, что над тишиной -
Отрицательный звук,
Лучший ответ земной.
36
Все печали и стон
Опечаленных - здесь.
Бог заключается в том,
Чтобы оставить весь
Мир без ответа: там,
Где тот и начался.
Бог - это слух. Рукам
Вмешиваться нельзя.
37
Руки всегда грубей,
Чем их замысел. Всяк
Стреляный воробей
Знает, что это так.
Руки растут из тьмы,
Дома у них - ни зги.
И через век умы
Не победят руки.
38
Руки всегда быстрей
Глаз, и всегда в тени.
Если умрешь скорей,
Чем обещали дни -
Знай: за судьбу решил
Палец. Никто другой.
Ягве рукой лепил -
Чтоб убивать рукой.
39
Видишь перед собой
Руку? Взгляни: рука -
Будто знакомый, свой -
Хрусталику дорога.
Взгляд не имеет дна.
Значит, прельстит глаза
То в руке, что она
Не имеет конца.
40
Лишь для того, заметь,
Все ее пять чудес,
Чтобы заочно иметь
Численный перевес:
Только перед одним
Парки затормозят -
Перед дуэлью, где им
Тоже концы грозят.
41
Видишь, какой размах?
Как это просто, как
Точно! Вся жизнь в умах -
Гибели в двух руках
Не одолеет, не
Стоит - и не прочтет,
Ибо в простой войне
Нужен простой расчет.
42
Смерть берет простотой.
Арифметикой, за
Которую лишь ценой
Правильного лица
Можно нам заглянуть.
Помните класс? пока
Доску не перевернуть -
Ждешь, что там - не доска.
43
Гибель, по существу,
Очень вульгарна. Нас
Выучили веществу
Смерти. Как свет и газ -
В дом поступает то,
Что не имеет труб
Спуска: в конце поток
Просто выносит труп.
44
И что бы ему тогда
Ни встретилось на пути -
Толпы, февраль, вода -
Он не спешит идти,
Он повернет назад,
Выскочит на рожон,
Зная, что лишь в глазах
Может быть отражен.
* * *
45
Мы сидим на полу,
Перед нами свеча.
Книгам, теням, столу
Не объяснить, для ча.
Их душа далека
И от Бога. И от
Глаза - и так легка,
Что нас не возьмет на борт.
46
Мы сидим на полу,
Нам не видать окна.
Ночь шевелит золу -
Будто бы борона
По паркету прошла,
Сунули черенок
В землю - и вот зола
Ночью легла у ног,
47
Чтобы удобрить рост.
Хлопья вечерней тьмы!
Как ритуал ваш прост -
Прост, как и сами мы:
От свечи по кольцу -
К стулу, к дверям, окну,
Чтобы сказать концу:
«Мы не идем ко дну.
48
Мы начертили круг.
Так и вертимся, как
Учит Он: круг - наш друг,
Прямоугольник - враг.
Прямоугольник - гроб,
Яма - ему квадрат,
Прямая - одна из троп
Прямо до райских врат».
49
Тени идут, идут.
Свечи горят. Лишь мы
Неподвижны - к стыду
Нас породившей тьмы.
Перед нами черта,
И ступить за нее -
Значит весь мрак у рта,
Капающий на белье
50
Воск - далеко внизу
Бросить и позабыть.
Ночью вода в глазу
Значит, что либо плыть
Нужно, либо сойти
На берегу любом,
И отыскать в пяти
Пальцах тропу и дом.
51
Осень справляет марш,
Стоя, как Бонапарт,
Вне наблюденья. Ваш
Город встречает март
Со слезами - как сын,
Ждущий у трех дорог
Гроб отца - и один
Дол перед ним широк.
52
Он затопит камин,
Проводив суету,
И сквозь глухой кармин
Будет смотреть на ту
Точку, что для души
Глаз подобрал предел,
Где ощутишь в тиши
В гибели - новодел,
53
То, чего никогда
Не было, блеф и страх.
И зашумит вода
На городских дворах,
И балкон удивит
Кованным чугуном
Слезливый конъюнктивит
Глаза. И за руном
54
Ресторан отплывет
В мартовских фонарях.
И несравненный год
Будет стоять в дверях.
За дверьми, на полу -
Мы смотрим на воск в упор.
Видим лишь мел. В мелу
Появляется хор.
55
Он говорит: «Ты здесь!
Правда, я знал, ты здесь.
Где же еще? Ты весь -
Жизни и жизни смесь.
Жизни и жизни: дней,
Запахов, сквозняков.
Ты написал о ней
Столько! таких стихов!
Столько большой воды
Бросил! Такой предел!
Если бы только ты
Знал, как ты славно пел;
Как ты умел идти,
Прятать, маскировать -
И не выдать пути.
И о конце смолчать».
Январь, февраль 1997