Можете меня поздравить! Я уже в резерве! Все испытания c экзаменами позади, и скорости передачи телеграмм, и кодов на все случаи! Непонятно? Мне тоже не сразу было, но у нас тут служебные тайны!
Папа так обрадовался, а видели бы, когда после выпускного сообщила, что передумала поступать на любимый филфак! Даже вникать не стал, что за причина, просто выставил на улицу в чём была: «Ищи работу! Тунеядцев не потерплю!» Я пошла. И на первом же столбе - объявление о наборе на шестимесячные курсы телеграфистов. И вот, пожалуйста, всего три месяца прошло, а у меня уже и 3-ий разряд, и зарплата выше ученической!
И все же у каждого - свой недостаток! Дело в том, что передавая телеграммы, я почему-то пропускала слово «целую», что обычно пишут в конце, перед подписью. Выпадало и всё. Поэтому наставница Надежда Андреевна держала меня при себе ещё месяц. Она, конечно, выходила из себя в ответ на несоответствие принятого количества слов, указанному в телеграмме. Поэтому из пункта назначения сыпались запросы с этими самыми кодами, а я была окружна чуткими убеждениями как трудновоспитуемые у Макаренко.
- Юлечка, если жена получит от мужа в командировке телеграмму без «целую»,
что будет?
- Поцелует, когда приедет, Надежда Андреевна!
- Да ему уже не к кому и приезжать будет! Понимаешь хоть, что семью рушишь?
Или:
Вот опять, Юля… ну, почему ты пропускаешь именно это слово? Тебя, что же, ещё никто не целовал?
- Пробовал один раз, только …
- Что только?
- Один скальпель от него остался!
- Как это?.. А сам где?
- Не догнал!
- Вот, дурочка же… как замуж выходить собираешься? Я в семнадцать уже невестой была, а в восемнадцать Машенька у нас родилась.
В общем, допекла она меня, теперь с этим недостатком покончено.
Наконец-то я в ночную не одна, меня отправили на телеграф железнодорожного вокзала опыта набираться, а там все положенные заведения от ресторана до милиции.
Интересно, как у Горького «На дне»! Думала, там только проезжие, а главные, оказывается, наши вокзальные: нищие, бездомные… И у каждого там - своё дело, место излюбленное. Друг за другом наблюдают, но не трогают.
А за всеми, время от времени, наблюдал один. Наша начальница Аглая не раз предупреждала, что мы должны во всём идти навстречу: и фотоаппарат, когда надо, брать, и впускать в отделение звонить. Может, чего-то не понимаю, но
навстречу не иду... жаль тех, кто слабее.
Опять бородач на кафеле с чемоданом бутылок пристраивается. Вокзальная милиция прогоняет, а ему некуда идти, возвращается. Поэтому даже остановила Ванечку, пусть хоть до уборки зала оставит досидеть. Ванечка не стал возражать, хотя имел полное на то право. Он же - дежурный милиционер, и если что случится, с него спросят! Вообще, он тихий и добрый, не кричит на людей. Мы с ним часто совпадаем сменами. Станет у моего окошечка, как приклеится. Личная охрана от воров ещё конфетами из буфета угощает - во как!
И всё же, именно, когда его не было, я ворюгу и поймала. Просто совесть не позволяла отпустить. Как раз скорый поезд Бухарест-Москва отошёл, отстреляла я срочные телеграммы и общаюсь с московской телеграфисткой: что у них, да как, чем отличается...
Тут подходит этот разодетый в дублёнке, в ондатровой шапке и так вежливо просит отправить ему телеграфный перевод в Сочи. Я объясняю, что ночью принимаем только телеграммы, а он как завалит весь прилавок скрученными сотнями из карманов - сразу видно, ворованные! Даже не по себе стало, а когда молча стал одну мне к окошку подталкивать, пол закачался...
Не каждый день так с грабителем один на один встретишься! Согласилась для вида. Беру деньги, а у самой пальцы дрожали пока разглаживала, пересчитывала, да незаметно кнопку вызова милиции искала. Хорошо, хоть наши сзади быстро подойти успели. Он и, в самом деле, каким-то преступником оказался, потому что Ванечка после этого меня одну уже не оставлял, и как только ухитрялся он так сменами меняться?