Куликово поле

 
Растоптана и на кресте распята
Стонала Русь, но время шло, и вот,
Год тысяча триста восьмидесятый
Пришел. То был Великой битвы год.

Князь Дмитрий, Русь с коленей поднимая,
Сбирает рать, чтоб с воинством своим
Идти сражаться с темником Мамаем
И стать навеки Дмитрием Донским.

А войск на Русь Мамай повел немало:
Кавказ и Крым в его Орду вошли,
Спешил помочь литовский князь Ягайло –
Тогда заклятый враг нашей земли.

Да что Ягайло? Он-то иностранец,
А потому не подлежит суду,
Но даже русский князь – Олег- рязанец
Свою дружину в ту привел Орду.

Один – предал, другие – не предали,
А просто отсиделись на печи:
Так, ратников Димитрию не дали
Смоленск, два Новгорода, тверичи.

Тогда Москва не всех объединила,
Князья в Руси еще делили власть,
И в ней врагу пока раздолье было:
Разбой творил он и глумился всласть.

Но силы были, чтоб с Мамаем биться,
И торопились русские полки,
Чтобы не дать ему соединиться
С союзником Ягайло у Оки.

Успели вовремя по божьей воле,
И, осенена Сергия мольбой,
С Мамаем Русь на Куликовом поле
Сошлась. То был смертельный бой.

Московский князь был воеводой главным
И доказал, что в битвах знает толк:
Он загодя в лесу на левом фланге
Укрыл отборнейший Засадный полк.

А началось все богатырским боем:
Сошлися Челубей и Пересвет.
Но в схватке той не повезло обоим,
И в их очах померк навеки свет.

Потом Мамая конница напала
И смяла быстро полк Передовой,
И полк Большой теснить заметно стала.
В ответ Донской резерв направил в бой.

И в центре был ордынец остановлен,
Но русским рано всё ж торжествовать:
На левом фланге он ударил снова,
Еще сильней и стал одолевать.

Победа!? Но к мамаевой досаде
С ясного неба вдруг раздался гром:
Во фланг и тыл ударил полк Засадный
И смял «татар» и начался Разгром.

Впервые так от нас они бежали –
Верст пятьдесят был этот враг гоним,
А мы, достав его, уничтожали,
За все сполна расплачиваясь с ним.

За Сить, за Калку, жен, детей насилье,
За череду всех бесконечных бед,
За то бессилье, что в себе носили
Почти сто шестьдесят проклятых лет.

О, это слово сладкое – Победа,
Ничтожен, кто не смог ее добыть.
Но кто ее хотя бы раз изведал,
Того уже вовек не покорить.

«Татар» еще увидим и услышим,
И бед от них изведаем сполна;
Еще придут тумены Тахтамыша,
Москва Святая будет сожжена.

Но на колени больше Русь не встанет
Уже не перед кем и никогда:
Ведь мы на Куликовом поле брани
Рабов в себе убили навсегда.

1994 г.