1)
Ручей, виющийся по светлому песку
Из х*я с облегчением приятным,
Изображая из себя реку.
Приди, о Муза благодатна!
В венке из юных роз с цевницею златой
Склонись задумчиво над пенисною плотью
И, звуки оживив, свой хавольник открой
Для компенсации бесплодья.
Как на закате вид пленителен у баб,
Когда п*зда в тени, но ляжки заголёны,
Колеблется дрожит, сегодня он не слаб
Конец тобою возбуждённый.
Когда с холмов златых стада бегут к реке,
И динамита гул над нею раздаётся,
А браконьер-рыбак уже на челноке,
Он крупно нынче наживётся.
Когда пловцы шумят, безбожно матерясь,
И, ловко поднырнув, девчонок зажимают,
И х*й забив на плуг, усевшись прямо в грязь,
В полях ораторы бухают.
Уж вечер. Облака похожи не х*я’,
На силосных зари луч башнях догорает,
Последняя в реку блестящая струя
Из хера мерина стекает.
Всё тихо. Рощи спят. В окрестностях покой,
Глаз выколи – темно, снять зае*ёшься ролик.
Внимаю, как пердит, сливаяся с рекой
В кустах какой-то алкоголик.
Как слит с прохладою растений перегар,
Как сладко в тишине п*здёжное ласканье,
Тугого клитора дрожащего испар
И губ со смазкой трепетанье.
Чуть слышно над ручьём колышется тростник,
Глас петела вдали разносится на мили,
В нескошенной траве я слышу дикий крик,
То целку чью-то проломили.
Но что? Уборной смрад иль запах от онуч
С востока отдаёт – вонючий, едкий, грозный.
Смешался видимо во тьме журчащий ключ
С свиною жижею навозной.
Луны ущербный лик встаёт из-за холмов,
Неёбано некем небесное светило,
Кончает в квартал раз от сексуальных снов,
За палке точно б озлатило.
Задумавшись сижу. Мечта в душе одна,
С протекшим временем лечу наперегонки,
О, дней моих зима, где раздобыть вина?
Хотя бы шкалик самогонки!
Где вы, мои рубли? Все пропоил б*ядям.
Ужели никогда ума не наберусь я?
Пока богат, они все в рот тебе глядят,
А деньги все – в момент съебуться.
О, курвы! Предо мной вставали раком в круг,
А я вам п*зды тёр и подмывал шампанским,
Жуковский Вася вам и ё*арь был, и друг
Без пошлостей и штучек шпанских.
Хранить с огнём души нетленность б*ядских уз?
Хоть принесли б стакан, я тяжело болею!
В залупе ощутил, влача сомненья, груз –
Напоминает гонорею.
Лечиться осуждён в диспансере видать,
Пятиминутный кайф почил, вот, б*ядь, промашка!
Попробуй угадай, кто трипперная б*ядь?
Маруська, Зинка или Машка?
А мы, неуж дерзнём друг друга в жопу еть?
Ужель друг друга в рот, иль почестей исканья,
Иль суетная честь себя в кулак иметь
Загладит плен п*здостраданья?
О, радости души, о, счастье кобелей
От дружбы, от любви, от половых сношений…
Нет, нет, пусть всяк е*ёт лишь жён или б*ядей
Без всяких мнимых извращений.
Мне рок судьбы е*ти тех, кто снабжён п*здой,
Быть другом барских жён и крепостных крестьянок,
Графинь преклонных лет и шлюхи молодой,
И, если надо, лесбиянок.
Творца, друзей, любовь я б рад не воспевать,
Но самому пахать и в х*й мне не усралось.
Блажен, кому дано п*здато рифмовать
И чтоб к тому ж запоминалось.
В известный час утра туманный едкий дым
Ложится на поля, скажи на х*й на кой он?
Есть зрения обман, что рощи голубы,
И что у солнца блеск спокоен.
Восторженно спешу, топча говно коров
Форсировать в лесу пернатых пробужденье
И лиру оснастя у местных пастухов,
Я научился выраженьям.
Так петь есть мой удел. Но долго ль мне творить?
Ах, скоро может быть, с гримасою унылой
Придёт сюда школяр стихи мои зубрить,
С мечтой насрать мне на могилу.
2)
Заунывный детский лепет.
В небе жаворонков треплет
Ястребиная порода
И опять сверкают воды.
Знаю, что бывают редко
Воды матова оттенка,
Ни прибавить, ни убавить,
Но чего-то нужно славить.
Жизнь души? Она бессмертна,
Но весна, она ж инертна,
По инерции приходит,
Время года это вроде.
Как бы так с сверканьем вод
Увязать весны приход?
Догадался! Ё-ба-на!
Это ж вечная весна!
декабрь 2006 г.