Теплым бризом потянет к берегу,
пахнет женщиной и смолой.
Чайки, будто открыли Америку,
бьются в снасти крикливой волной.
Кто-то за борт уронит калошу левую,
ветер ее подхватит под локоток
и понесет. А куда? Да кто ж его ведает.
Ветру и то, наверное, невдомек.
Пяткой по гальке,- корму заякорить,
грудь нараспашку и в душу кровь,
так заорать, чтобы горло чайкою,
остервенело выплюнуло любовь.
Мышцы, узлами морскими накрепко,
сплетая снасти и голоса.
Время на части, соринки, капельки,
чтобы осколки выклевали глаза.
И замирая, как боль, прислушаться.
Перешагнуть предел на манящий свет,
отблеском, в глубине дрожащей лужицы,
талым бутоном чуть различимый след.