Средь белого шелка и тусклых зеркал
Он так безнадежно ее обнимал
Надеждой не тешил он больше себя:
«Чужая, чужая… Она не моя!..»
Прохладного шелка касались тела.
Она еще рядом, еще не ушла!
Качнул занавески шальной ветерок…
Ее отпускал он.. Иначе не мог!
Горячей волной захлестнула слеза...
Щенячьей тоской ее тлели глаза…
А он отпускал… Он иначе не мог…
Не он так хотел, а всезнающий Бог…