Когда бы безразличною душа
могла, хотя б на время, притвориться,
на ложе забытья беспамятством укрыться,
и, пережитого не тормоша,
покоем упиваться день и ночь
из равнодушия бездонного сосуда,
не слыша никого из ниоткуда,
гоня духовное влеченье прочь,
и только о себе
день изо дня
заботиться, жалея и лелея,
ни волновать, ни упрекать не смея –
вот было б Счастье.
Но не для меня.