Песни метели грустны и печальны,
В них, как великой поэзии скорбь,
Бьются снежинки в окно моей спальни,
Как на излете ослабшая дробь.
Хлопья небесные, вечные странники –
Наискось чертят полночную мглу,
Рвутся на свет и, ломая кристаллики,
Вдребезги бьются, текут по стеклу.
Жаль их, конечно, могли бы, не бедствуя,
В пышных сугробах залечь на полях,
Скорбно присев над куделью небесною,
Тонкие струны прядут тополя.
Воет метель, кружит, рыщет по улице,
Пляшет на крышах, с карнизов пылит,
Форточкой стукнет, в отдушину сунется,
Дверью подъездной, как вор, заскрипит.
Многострадальная дверь сонно взмолится,
Сорванным голосом ржавых петель.
В дом мой на цыпочках входит бессонница,
В ноги садится ко мне на постель.
Редкую ночь этот призрак не явится,
Чтобы разрушить поэзию сна.
Ночь, как состав нескончаемый, тянется
Без вдохновенья, длинна и скучна.
Я ради скуки читаю в постели,
Время, как будто по следу, бредет,
Падает, вязнет, спиною к метели.
Желтый фонарь встал под розовый свод.
Снежные вихри несутся, как конница,
Гривы, хвосты по сугробам метут,
Сунься, прохожий, теперь за околицу –
Мигом нагонят, столкнут, посекут.
В свете окна злые корчатся тени,
Хладом могильным сквозит синева,
Может, в раздумьях и тяжких сомнениях
Зреет для плахи моя голова?
Легкий озноб пробегает по коже,
Крестное спешно знаменье творю.
Я все же верую, верую, Боже,
Верую в разум и милость твою.