Здесь торжествует вовсе не добро.
Лишь мертвой хваткой чьи-то зубы
Мне снова жизнь укоротить спешат.
Легко поверить, но предание старо;
Сюжет не нов да и актеры грубы.
От резких реплик звон стоит в ушах.
И от любви до злобы полшага.
По очереди каждая штрафует:
Пинком как раз под то, на чем сидят.
Найдется ль в мире место для стиха?
Есть просто лист, где я черчу кривую,
Не расставляя слов покорных в ряд.
В моей кривой изломанный зигзаг,
То вдруг волна, то завитки спирали.
Рука устанет рисовать - разрыв.
И вот уж бывший друг – первейший враг.
Любовь предали, а потом украли.
Добро – всего лишь сказка, небыль, миф.
Но тихо шепчет на ухо мудрец:
Не смей во зле искать ты оправданье
Своим потерям! Счет им не веди!
Что проку в том, чтобы кричать: «Подлец!»?
Ведь это не изменит мирозданья.
Подлец, что камень. Не споткнись! Иди!