Журнал Литературная Учёба 2006, книга первая (январь-февраль).
Рецензия (статья, разбор, эссе (?) – не суть) на стихи Дениса Сибельдина «Кораблики (из неотправленных писем)».
В подборку вошли следующие стихотворения:
Кораблики (из неотправленных писем)
Ноябрь
* * * (Сударыня, я понял, что без вас)
* * * (Сударыня, я сверг вас с пьедестала)
Живой
Июль
* * * (Ченовики и дневники)
* * * (Моё стремление остаться)
Апрель
Аптека, улица...
До встречи
(тексты будут опубликованы позднее, т. к. на Стихи.ру страницы Дениса Сибельдина нет)
ЛУ №1/2006 ПОЭЗИЯ разбор
Елена Кривчик
Хроники одной отдельно взятой любви
«О любви не говори – о ней всё сказано…» – золотые слова. Однако же…
На смену временам благоденствия и процветания приходят времена одичания, шаткие застои обваливаются в устойчивые смуты, мир течёт и изменяется – а люди (в том или ином количестве) всё-таки любят. И говорят о любви. А некоторые даже и пишут, иногда и стихами.
Подтверждение вне-зависимости индивидуального чувства от условий и обстоятельств внешнего мира находим мы и в небольшой подборке стихов Дениса Сибельдина. «Пишу тебе в эпоху катаклизмов / в страну, где что ни ссора, то война…» – и прежде чем перейти к основному своему предмету, собственно любви, поэт спрашивает издалека и отстранённо: «Как там Россия? Топчется на месте? / Что хочет ваша нынешняя власть?». Но отчего же – ваша? Разве автор и его лирический герой «сами не местные»? Об авторе судить не берусь, а вот герой… Ну какая-такая власть может иметь над ним силу? какие эпохальные катаклизмы стоят того, чтобы он принимал их к сведению? – если герой понял, точно знает «…что без Вас / на этом свете нечего мне делать», если он нацело прописан в своей внутренней стране, где «…чистейшие озёра Ваших глаз, / в которых тонут принципы и принцы / заканчивают жизнь самоубийцы, / и даже утопился водолаз».
Жизненные реалии, предметы и явления этого мира проникают в ту, внутреннюю страну в весьма ограниченном количестве и с потерей собственного качества. «Аптека, улица, пивная» материализуются из другой, «утерянной в тумане», реальности лишь для того, чтобы создать зыбко-ненавязчивый антураж душевному состоянию героя, мучительно переживающего тривиальный факт: «А ты проводишь воскресенье / как полагается – с семьёй». И «две новых тарелки» существуют исключительно потому, что их «ты купила», «бульон» – потому, что «ты сварила». И некий поезд добирается «до города Щё» только благодаря тому, что он твой. Не будь тебя – ничего этого не было бы: ни поезда, ни «полей и других привычных видов», ни самого «города Щё».
Апрели, ноябри и феврали здесь сменяют друг друга не по календарю, согласованному с вращением Земли вокруг Солнца, а в связи с событийностью отношений лирического героя и его Музы. Так (по слухам) в старину неграмотные крестьяне смену царствований и другие эпохалки увязывали во времени с женитьбой кузнеца, окривением Маланьи и кражей старостиного поросёнка прохожими цыганами. «Июль, пойдём играть в снежки…» – а почему бы и нет? – в той, внутренней стране всё сообразуется только с движением, трепыханием и развитием чувств, всё подчиняется алогичной логике любви.
Я именую ту страну внутренней не по аналогии с географическим термином (Внутренняя Монголия) – ведь никакой географической привязки и топографии она не имеет. Да и постоянное население в ней практически отсутствует: то мелькнёт прохожий, который «обозвал свиньёй» (много он понимает!), то материализуется «Ваш новый муж» (немного сарказма – и он испарится, как нечистая сила от охранительного «чур!»), то вдруг обнаружится, что «чудит сосед – сломал велосипед». Но кто же они, эти редкие особи? – да так, инопланетяне артефактные (что даже и в реальной нашей РФ случается – посещают). В той стране есть место только для двоих. Только Он и Она – «а прочих нам не надобно».
Стихи Дениса Сибельдина удивляют, в первую очередь, безыскусной прямотой, откровенностью (о сокровенном!), прямолинейностью демонстрации любовных переживаний – безо всяких там самоиронических драпировок, иносказаний, околичностей и социально-бытового фона. Поэт переводит на русский письменный «любовь, любовь и только любовь» – так в суде клянутся говорить «правду, правду и только правду». Это редкий по нынешним временам образчик чистой, квинтэссированной любовной лирики, лишённой обстоятельств времени и места, но сконцентрированной на обстоятельствах души. «…без Вас мне в жизни не согреться, / а с Вами, к сожаленью не дано.» – вот где катаклизм-то! – всякие там дефолты и рядом не паслись. Любовь – сама по себе и мир, и конфликт, причём вне зависимости от степени счастливости и разделённости. «Любовь для тех, кто не боится риска», – пишет Денис Сибельдин. И он прав. Добавлю от себя, что и писание стихов только про любовь (и ничего кроме) – тоже рисковое занятие (см. первый абзац).
Но – стоп! – не оказываю ли я медвежью услугу молодому поэту? не педалирую ли его асоциальность, отрыв от действительности, однобокость и др., и пр.? Ну да ничего. Есть у него стихи и другие и о другом – как-нибудь отобьётся. И слава Богу, что миновали времена, когда писать о любви должно было только в сцепке с производственными процессами и на фоне картины социалистического переустройства мира, а лирическая героиня непременно должна была быть ударницей, комсомолкой и спортсменкой (красавицей – не обязательно, это по желанию). У Дениса Сибельдина героиня – просто «лучшая из женщин». Чего же нам ещё?!
«Я встретил вас…» – кому-нибудь интересно, где именно? «Я помню чудное мгновенье…» – есть желающие уточнять время и дату? «Я вас любил…» – нужны нам ФИО и род занятий фигурантов?
Характерно, что внешний мир с его предметностью, населением и бытовыми подробностями (вплоть до «вшей на раскладушке» и стариковского кряхтенья: «…жизнь-то загоняет.») наиболее ощутимо вторгается на внутреннюю территорию любви именно тогда, когда герой предпринимает попытку избавиться от своего трагического и высокого «недуга» (стихотворение «Живой»). Но не так-то это просто: понимая со всей ясностью, что «Она приносит мне несчастье», герой обречённо-счастливо констатирует: «Жить без неё я не могу». Кто-то может. А он – нет. В результате чего мы и имеем удовольствие знакомства с этой интересной подборкой любовной лирики. Я бы очень рекомендовала её для прочтения юным скептикам и циникам, всосавшим формулу «теперь не умирают от любви» с пивом «Клинское» и передачей «Дом – 2», вне контекста, из которого выдернута эта строка. А ведь контекст уверяет как раз в том, что умирали, умирают и будут умирать.
Засим по содержанию и впечатлению, им на меня произведённому, разрешите откланяться. Но окончательную точку ставить ещё не хотелось бы – ибо есть повод поговорить о художественных средствах и технических приёмах, используемых автором.
Будучи более-менее постоянным членом неформальной редколлегии в литературном рок-кабаре Алексея Дидурова, куда и принёс Денис Сибельдин «на показ» свои стихи, я имела возможность услышать о них разные мнения. В том числе и такое: простенько! – хотя и не без вкуса, но ничего, мол, нового. И такое: старомодная какая-то манера, манерность даже.
С этим не поспоришь: искренность интонации и незаёмность переживаний автор отливает в очень узнаваемую, даже избитую форму. Не все, но многие (это бросается в глаза) стихотворения написаны в размерности городского романса, связь с которым ещё и подчёркнута использованием обкатанных (или очень похожих на таковые) метафор и словесных оборотов. Где ещё, кроме городского романса, могут встретиться нам такие штуки, как: «чистейшие озёра Ваших глаз», «кинжал в смертельно раненное сердце», «боль потерь», «Прошли года с последней нашей встречи», «в музее памяти моей», «и потеряю счастье и любовь», – но не будем увлекаться примерами. А уж использование обращения «Сударыня», коего чураются даже и графоманы, которым что бы ни писать – абы в рифму… Да ведь автор впрямую подталкивает нас к мысли о программности приёма, о стилизации! Так вот почему Алексей Дидуров, от которого кто-то ожидал погромных обвинений в несовременности, назвал стихи Дениса Сибельдина «поэзией для гурманов»! Только «гурманы», знающие русскую поэзию во всём её объёме, включая городской фольклор, услышат эту мелодику и сочтут за приём. Прочих же могут напрячь наивно-простецкие интонации и нетщательно скрытая пафосность.
Огромное число дворово-уличных песен русского мегаполиса (как и провинциального миниполиса), начиная где-то с 20-х – 30-х годов прошлого века, было создано в единой ритмико-темповой традиции (и не без примеси цыганщинки). Поэтика, базирующаяся на такой мелодической основе, начисто отрицает иронию, в крайнем случае допуская лишь микродозы мягкого юмора. В этих песнях – всё всерьёз, «всё царство на кону, никак не меньше», – и попробуйте высмеять какой-нибудь «кинжал в сердце» или поиронизировать над «болью разочарованья»! Ценители жанра вас не поймут.
Можно не любить эту песенно-стиховую традицию, но ценить и уважать её, наверное, стоит – как проявление народного творчества, как документ истории собственной культуры. Да и просто – в память о своём (или мамином-папином) пионерлагерном детстве, о вечерних посиделках в деревянных беседках старых дворов (теперь-то таких уютных и тенистых уж не делают), о дворовых королях с гитарами на три аккорда…
Но всё-таки вернёмся из ностальгического сплина к поэзии Дениса Сибельдина. Сознательно или интуитивно (откуда мне знать?), но он избрал для своей любовной лирики вполне адекватную форму. Желая говорить о любви исключительно всерьёз, страстно и прямо, «во весь голос» и при полном накале («пойми сама, что это не игрушки…»), он форматирует стихи в фольклорно-городском романсовом жанре. И эта стилизация – единственная нотка самоиронии, которую он себе дозволяет. Стилизация – это его извиняющаяся улыбка: простите, мол, люди добрые, за некоторую пафосность, за откровенность и искренность… я знаю, что нынче так не принято, но мне иначе – никак.
Впрочем, и для тех, кому не достаточно в стихах искренности переживаний и сюжетных перипетий одной отдельно взятой любви, для тех, кого более всего привлекают и развлекают игры со звуком, словом и технические навороты, – и для них Денис Сибельдин тоже кое-что припас. Вот, например, пара строк: «Вы холодны к нему… / Вы холодны к нему-жьим комплиментам» – ну, не прелесть ли? Вот ещё фонетические изыски: «Чадит камин … чудит сосед», «Ноябрь подвёл черту … привёл меня в чертоги», «принципы и принцы». А вот есть и двойные смыслы, порождаемые неопределённой пунктуацией (если в некоторых строчках явно недостаёт запятых – это ещё не повод для нелестных подозрений, просто автор даёт нам свободу выбора: «казнить нельзя помиловать»). Приведу одну такую строку из стихотворения «Ноябрь»: можно так – «…морозы / сойдут на нет (,) пешком сойдут с ума», а можно и этак: «…морозы / сойдут на нет пешком (,) сойдут с ума». Но все эти штучки сильно «на любителя». Да и кого теперь чем удивишь…
Не этим интересен поэт Денис Сибельдин, совсем не этим…