И солнце коснулось далеких домов,
но горечь смолы склеит губы и руки,
и мать побледнела от долгой разлуки,
но ветер скользит у прозрачных стволов.
И мать обернулась, но словно во сне,
едва переступишь крутые пороги,
не вынуть увязшие тонкие ноги,
деревьев моих проступивших во тьме.
Преломится свет в помрачневшем окне,
а снег ожидал и вчерашний и белый,
побелкою влажной пропахшие стены,
и соль на раскинутом круглом столе.
Преломятся ветви и словно во сне,
как звук одинокий в лесу безголосом,
оставленность эта внезапно и просто,
в сосновую раму вписалась вполне.