Четыре дня,робея на пороге,
весна всё не решалась в дом войти,
как девочка,рождённая в остроге,
с надеждою и страхом во плоти.
Едва согревшись предвкушеньем воли,
она вошла,заплакала, ветясь.
Повисла бахромою на подоле
капели подзолоченная вязь.
На пятый день осипшие “тарелки”
играли реквием часами. А слова
висели в них,как ледяные стрелки.
А город слушал,чем живёт молва.
Снег оседал и утекал в низины –
покрытый пеплом,в рыжих язвах снег –
такой вдруг жалкий в день своей кончины.
Начало паводка. День пробужденья рек.