Забрызгав небо красным, скрылось солнце.
День умер, и давно мертва страна.
Теперь пусть будут счастливы японцы –
Они-то могут сохранять века.
А мы всё пропили и всё разворовали.
Наступит день, но он не воскресит
Страну, которой правит волчья стая,
Страну, где каждый первый – инвалид.
Нет, не болит: мертвец не знает боли.
Наш разум умер – он не нужен нам.
Нас приучили радоваться вою
И ругани как сладостным стихам.
Но кто-то должен…? Разве кто-то сможет?
Осталась география одна
От той страны, что, восклицая «Боже!»,
С похмелья даже веру продала.